Отправлено: 08.11.10 21:39. Заголовок: У гаснущего очага. Часть вторая

У ГАСНУЩЕГО ОЧАГА. ЧАСТЬ ВТОРАЯ.



Как теперь вижу я живописные тенистые берега Лозьвы,

дымящиеся костры и вокруг них этих бедных дикарей, полураздетых,

в оленьих шкурах, растрепанных, с длинными волосами.

Н. Малиев. Отчет о вогульской экспедиции, 1872.



Вводная

Остаться безучастным, видя, что творится с манси на Лозьве, у меня безразличия не хватает. Надо быть очень чёрствым, чтобы спокойно пропускать через себя увиденное. По приезде всегда чешутся руки написать что-нибудь злободневное. Тем хватает.

О проблемах манси знают многие, в том числе власть имущие, но предлагаемая помощь либо не та, либо иссякает по пути в Ушму. Исполнение в целом неплохих проектов помощи сильно хромает. О бедах насущных пишут журналисты, снимает телевидение – увиденное прошибает на сюжеты. Последний неплохой репортаж об ушминских манси был у НТВ (http://ip.ntv.ru/news/12346/). Но кардинально ничего не меняется. А перемены нужны. СМИ лишь диагностирует проблему, решать ее дело властей. О том, что было сделано в последнее время и чем это закончилось, я расскажу в следующем очерке, а в этом обрисую современное социально-экономическое положение всего мансийского народа. Без этого не обойтись.

Прежде всего, надо ответить на вопрос: надо ли вообще вмешиваться в текущее положение дел или все нормально: сильный народ подминает слабый, и растворяет его в себе (ассимиляция). В попытках найти причину внутренней тревоги по этому поводу, я часто сам себе говорю: «обычная история – один народ исчезает, другой появляется». Но тут же спохватываюсь, ведь никаких новых народов за обозримую историю не возникло. Все они вышли из тьмы веков, и условия этногенеза плотно сокрыты этой тьмой – вавилонское столпотворение, великое переселение народов…. Тем временем, с каждым годом людей на планете становится все больше, а народов все меньше. Национальные черты смазываются глобализацией. Лично мне будет жалко, если там, на пасмурных берегах Лозьвы, я не увижу их – простых, добродушных, в чем-то наивных…. Очень жалко…

МАЛ ЗОЛОТНИК, ДА ДОРОГ ЛИ?

Завоевание земли - большей частью оно сводится к тому, чтобы отнять землю у людей,

которые имеют другой цвет кожи или носы более плоские, чем у нас, - цель не очень-то хорошая,

если поближе к ней присмотреться. Искупает ее только идея, идея, на которую она опирается, -

не сентиментальное притворство, но идея. И бескорыстная вера в идею - нечто такое,

перед чем вы можете преклоняться и приносить жертвы

Джозеф Конрад «Сердце тьмы», 1902



Как только первобытный человек встретился с так называемым

цивилизованным миром, пути назад уже нет

Кнут Расмуссен, исследователь эскимосов, 1905



Какую конкретную идею имел в виду Джозеф Конрад, осталось за кадром не только в книге, но и в жизни. Слишком много у нее имен (о большинстве Конрад даже не знал): нацизм, соц.помощь, поддержка демократического режима, наведение конституционного порядка, перевод на оседлый образ жизни и пр. Можно с большой уверенностью сказать, что благодаря подобным идеям сегодня малые (и не очень) народы исчезают. Тихо и планомерно, никто и не замечает, ведь открытого геноцида нет. Вот исчезают дальневосточные леопарды и тигры – их в Красную книгу заносят. Заповедники делают, браконьеров ловят, WWF трубит во всеуслышание о своих делах, Путин принимает участие лично. А енисейских кетов осталось чуть больше чем тигров, и что? А ничего. В России есть настолько малые народности, что на выживание осталось 0 (ноль) шансов. Где Красная Книга для народов!!! Кто защитит «карликов» этнографии?

Полосатому тигру удобно сочувствовать, и помочь легче. Но люди и их уникальная культура, это же не менее, а скорее более важная задача, это достояние всей цивилизации! О чем я говорю? О том, что мифо-религиозная модель мира тех же манси настолько сложна и многогранна, что исследователи диву даются, откуда это у таежных охотников. Их культура – это живой мир, мир одушевлённый, а не мир, с ценниками на всем. Можно это обозвать анимизмом, идолопоклонничеством, и скривить лицо перед измазанным кровью личиной на дереве, но кто нам дал на это право? Почему мы считаем свою культуру «потребителей мира» передовой? Ведь именно она ведет к кризису природопользования и битве за ресурсы. А так называемая «традиционная культура» лишена этого слабого места. В ней человек берет от природы ровно столько, сколько она может дать. Попытка интенсификации природопользования в таких культурах очень быстро приводит к экологической катастрофе местного масштаба, в результате чего этнос угасает. Западная цивилизация наукой и техникой смогла перешагнуть через эту проблему, но она не исчезла, она просто отодвинулась во времени и приняла глобальный характер. Пока выгодно ее не замечать, но начавшаяся агрессивная делёжка Арктики говорит о многом.

Опыт тысячелетий жизни коренных народов в согласии с природой в настоящее время не актуален. Это – рудимент, а значит, подлежит забвению, и место ему в музее. Культуру, - то, что поживее, можно актуализировать, - удобно показывать гостям автономий, выгодно позиционировать себя как мультикультурный регион. Чумы в ряд, трава-газон, танцоры по виду аборигены, но на своем языке не говорят. Издержки современной культуры, однако. Традиционные отрасли хозяйства вообще не хотят вписываться в рыночную экономику, при всех усилиях властей. Всё на пределе себестоимости и без дотаций не держится. В 90-е почти плановое хозяйство рухнуло – государство перестало покупать. Соболь, равнявшийся зарплате рабочего на заводе, стал дешевле жвачки, оленье мясо долгое время не имело каналов сбыта и его «товарное производство» развалилось, зверофермы накрылись медным тазом уже во второй половине 90-х из-за истощения материального фонда и ощущения своей ненужности.

Теперь люди. Главная головная боль. 70 лет навязывания осёдлой культуры и материальной подпитки коренных народов не прошли даром. Их отучили жить и думать самостоятельно, и самое главное, лишили условий для самостоятельности. Только тундровые оленеводы сравнительно легко отделались – они всегда были сами по себе и государственные катаклизмы их мало коснулись. Надо мясо – сдали, не надо – еще лучше. Их автономность поражает. Рухнет мир, а олень вывезет, прокормит и согреет. А вот охотники, рыболовы, малотабунные оленеводы тайги, полностью втянутые в экономику страны, оказались у разбитого корыта. Это не цыгане – за лучшей жизнью не переехали. Так и бедствуют в своем лесу.

При этом к своему досоветскому образу жизни они уже не смогли вернуться. Мука, сахар, чай, ружья, патроны, капканы, снегоходы, мотоциклы, лодочные моторы, большие дома, электричество, образование, мед.обслуживание, вертолеты, почта, телефон – всё это прочно вошло в жизнь и уйти от этого стало невозможно и просто некуда. Накинутой петлей на шею стала свободная продажа спиртных напитков.

В 90-е стране было не до них. А в 2000-х оказалось что, аборигены с грехом пополам приспособились к новым условиям, пополнив маргинальные слои населения. На волне самосознания местами возникли весьма инициативные общины, которые попытались взять свою судьбу в свои руки, то есть землю и права на нее. Тут-то и оказалось, что руки у коренных коротковаты, а земли слишком ценные – то нефть, то газ (ханты, манси, ненцы, нивхи), то руда какая-нибудь (эвены, эвенки, чукчи), а то просто рыба (коряки, ительмены), но много. В ХМАО есть «счастливцы» из аборигенов, кто успел оформить в нужное время родовые угодья и теперь живет безбедно по соседству с нефтяными вышками. Но подавляющее большинство прозябает.

Дальше классика капитализма. В России задушен при рождении лоббистами от недр федеральный закон о территориях традиционного природопользования (ТТП). С каждой новой редакцией магнаты все больше подгоняют под себя земельный, лесной кодексы, сводя на нет даже теоретическое применение закона о ТТП. В округах, где сложились мощные представительства аборигенов и есть понимание с губернатором, это давление удается компенсировать региональными законами, но это удел немногих. Позиция высшего руководства страны по этому вопросу непонятна, оно игнорирует конгрессы КМНС, предпочитая байкеров. Хотелось бы верить что ненамеренно. На мировом уровне дела ненамного лучше. Международные форумы «коренных», где резолюции готовы за полгода вперед, а вынесенные рекомендации носят декларативный характер, не вызывают уважения. ЮНЕСКО, права человека, самоопределение наций – на бумаге всё красиво. Но полезные ископаемые, лес, остались на планете только на землях малых народов (не беря в расчет акватории). Заинтересованные стороны договариваются в разных странах по-разному, в зависимости от уровня правового нигилизма. Теперь не дикий запад, винчестером дело не решить. Норвегия, Канада демонстрируют высокий уровень дипломатии в отношении своих уже порядком рафинированных коренных народов. Наши тундровики в этом смысле уникумы – все еще на оленях без навигатора ездят, осёдлости не признают. В связи с чем очень популярны у кинодокументалистов. Из наших последних советую фильм «Нярма». Развивающиеся страны отстают: Конго своих пигмеев скоро сгноит совсем и без леса оставит, а яномами среди амазонской сельвы только на картинках останутся.

Вот отрывок из интерьвью с Вячеславом Шадриным. председателем Совета старейшин юкагирского народа и научным сотрудником Института гуманитарных исследований и проблем малочисленных народов Севера СО РАН.

(http://www.raipon.info/index.php/aktualno/26-2009-04-03-17-37-48/713-2010-02-08-15-57-42)

Вопрос - У нас в Якутии возможны события сродни тем, что происходили в 90-х годах в соседних регионах. Помните, когда община хантов на два года приостановила разработку Тянского месторождения в Сургутском районе, а на Сахалине пикеты эвенков и нивхов привели к пересмотру проекта «Сахалин-2»?

Ответ - К сожалению, с коренными малочисленными народами Севера пока не считаются, их не подпускают к контролю. А про упомянутые примеры можно сказать, что они имели результат, т. к. там присутствовали иностранные наблюдатели, поэтому ничего не смогли замолчать. Что тут говорить, у нас даже республика не имеет рычагов воздействия на ту же самую «Транснефть». Это своеобразное «государство в государстве». То же самое с «Сургутнефтегазом», «Мечелом» и т. д. Хотя и у нас был положительный прецедент — имею в виду акции алмазных провинций «АЛРОСА». Но в целом бизнес не несет никакой социальной ответственности. Если наше государство считает себя цивилизованным, то оно обязано обеспечить достойный уровень жизни всех северян, тем более что именно Север своими природными ресурсами обеспечивает большую часть бюджета государства. Программы, конечно, нужны. Но главное – позволить им быть хозяевами на своей земле.

Есть мнение, что спасение утопающих, дело рук самих утопающих. В России это не работает: за 70 лет люди привыкли на государство рассчитывать, царская Россия в обиду тоже не давала. В России есть этносы, которые прекрасно осознают, что исчезают (растворяются), что крупное техногенное вмешательство губит их землю и их самих. Они принимают меры по предотвращению и натыкаются на «стену» - слишком большие деньги на кону. Многие малые народы в принципе не имеют никакой возможности и сил достучаться до власти, и самое главное, они сами не знают, чем им можно помочь. Когда власть появляется сама, падает словно снег на голову, они теряются. Губернатор Свердловской области г-н Мишарин внепланово прилетел к лозьвинским манси в Ушму этим летом в связи с пожарами.

На его вопрос: «Чем помочь», Савва Бахтияров ответил, что все нормально (http://www.youtube.com/watch?v=z2aTfpNWf_s). Так и хочется за него добавить: «как обычно, мои корабли уходят в запой». В Ушме НЕ НОРМАЛЬНО, но разве может Савва выложить по пунктам губернатору проблемы. За лозьвинских манси это надо делать, как и за многие другие малые народности. Посредниками между аборигенами и властями обычно выступают общественные организации. В данном случае «Общество социально-экономического развития и выживания манси» в городе Ивделе. Передача полномочий общины аборигенов общественной организации является естественным и неоднократно заверившим себя способом заявить о себе и своих проблемах. Только в ОО обязательно должны на равных началах работать сами аборигены, а то это выльется в ставшие уже классическими истории, как общины «коренных» армян и украинцев Камчатки выигрывают тендера на вылов рыбы у ительменов и коряков.



«УП-УП»: ГРЁЗЫ КАМЕННЫХ ГОР



Всего манси в Ивдельском ГО числится около 150 человек, из которых непосредственно в лесных поселениях проживают 80-90 человек. На протяжении последних двадцати лет у них наблюдается демографический кризис, обусловленный аномально высоким уровнем смертности. По официальным данным за период с 1991 по 2005 гг. естественный прирост составил -27 человек на 1000 жителей. 40 % летальных исходов связаны с отравлениями и насильственной смертью. Безработица составляет 99 %. Экономическая ситуация официальным языком описывается так: «Значительная часть домохозяйств коренного населения, расположенных в глубинке, занята «экономикой выживания», или неформальной экономикой. Она ориентирована не на максимальную прибыль, а на прожиточный минимум. Для нее характерны невысокие требования к условиям проживания, питания и быта».

На фоне 10 тыс. манси, проживающих на территории ХМАО, лозьвинцы кажутся каплей в море, но на самом деле это не так. В Югре из 30 тысяч КМНС традиционный образ жизни на родовых угодьях ведут 2440 (http://www.admhmao.ru/obsved/index.htm), что составляет 8 % от общего числа. К манси из этих 2440 КМНС относится не более одной тысячи человек. В таком свете 80-90 человек «традиционщиков» в Ивдельском ГО Свердловской области уже серьезная цифра, особенно учитывая поголовное знание мансийского языка, что прямо указывает на традиционную культуру. Сохранность национальных культур напрямую зависит от традиционного образа жизни. Например, на Чукотке родной язык используется как разговорный только в тех семьях, где держат оленей. Как только главным становится другой вид деятельности, язык немедленно выходит из употребления. Применительно к лозьвинским манси это утверждение не является настолько верным, но аналогии есть. Даже после исчезновения у них оленей в 90-е гг, мансийский язык остался основным при общении, но надлом традиции произошел очень мощный.

Язык несет в себе исторический опыт народа. Нет ни одного действия, которое не было бы опосредовано словом, языком. Мы способны мыслить о мире только так, как может сказать о нем наш язык. Гибель любого языка – это гуманитарная катастрофа (Атлас исчезающих языков мира - http://www.unesco.org/culture/ich/index.php?pg=00206<\/u><\/a>). Смерть языка означает, что мы лишились не только еще одного вида коммуникации, но и еще одного способа думать, видеть и чувствовать мир вокруг себя. Умер не язык, умер целый космос. (http://www.rusrep.ru/2008/09/yazyki_rossii/).

Поэтому так печальны цифры владения родным языком в ХМАО-Югре: только 20-25 % из 11 тысяч человек, назвавших себя манси в 2002, владеет мансийским языком. В 1960 г. при общей численности манси в 6 тыс. чел. количество владеющих родным языком составляло 60 %, у родственных хантов при 21 тыс. чел. – 68 % владеющих. В 1989 г. из 8500 манси владеет языком только 37 %, у хантов из 22500 человек 61 %. Это указывает на гораздо более быстрое протекание ассимиляции манси, чем сородичей по языковой ветви.

До 90-х гг. уменьшение носителей языка было постепенным и являлось следствием объективных процессов, происходящих в обществе, с началом же перестройки произошел положительный скачок численности КМНС, однако число владеющих языком при этом также резко уменьшилось. Это было следствием массовой переписи смешанных по национальности семей и прочих граждан в ряды КМНС, ввиду назначенных им преференций и льгот. Я видел в округе поселки, где ханты и манси это наши Вани (в лучшем случае полукровки), записавшиеся в националы. Но даже при таком раскладе, хантов и манси в округе от общего числа жителей менее 2 %, а тех, кто занят в традиционных отраслях, меньше 0,2 %, причем это в основном ханты. «Русская волна» их накрыла по-настоящему только во второй половине 20 века. Манси по переписи 2002 года насчитали в округе 10000, большая часть из них живет в Березовском районе (6100), которого промышленное освоение мало коснулось. Пока…

Грядёт эпоха развития обского Приуралья. Гранадиозный проект «Урал промышленный – Урал Полярный» уже стартовал (официальная презентация проекта - http://www.cupp.ru/cgi-bin/index.cgi?page=videoline<\/u><\/a>). Раньше в планах первой очереди была железная дорога по восточному склону Урала Ивдель – Салехард и развитие добывающей промышленности, но приоритеты сместились. Начали со строительства железки Салехард-Надым, ветки на Ямал, моста через Обь и энергообъектов в УрФО. Очевидно, нефтяники продавили вперед свои проекты.

Штриховкой и значками обозначены первостепенные месторождения полезных ископаемых. Только в районе Приполярного Урала предполагается в течение 15-20 лет создание территориально-промышленного комплекса с организацией 16 тыс. новых рабочих мест. Это большой и нужный сырьевой проект, и его реализация вопрос ближайших 10 лет. Промышленность Среднего Урала задыхается от недостатка сырья и больших транспортных издержек. А потенциал Северного, Приполярного, Полярного Урала слишком велик, чтобы оставаться не тронутым прямо под боком. Кто-то может спросить, где здесь инновации и модернизации? - не знаю, - возможно, в первичной обработке сырья. Следующим образом ответил на такой вопрос первый заместитель генерального директора корпорации "Урал Промышленный - Урал Полярный" Рашид Саитов в интервью порталу 74.ru (http://www.cupp.ru/press_2010_181.html):

Проект изначально является модернизационным. Объясню, почему. Во-первых, мы уходим от сырьевой зависимости, разрабатывая собственные колоссальные природные запасы, которые имеются на Приполярном Урале, Ямале, в Ханты-Мансийском округе. Это позволит в перспективе обеспечить наши предприятия углем, бокситами и другими ресурсами, востребованными металлургической промышленностью Урала. Кроме того, проект защитит интересы отечественного товаропроизводителя. В свою очередь, снижение себестоимости даст возможность использовать финансовые ресурсы предприятий для перепрофилирования, развития и модернизации (выделено мной – И.А.) В этом проявляется так называемый кумулятивный эффект. И, наконец, никакое развитие экономики, а модернизация - это и есть развитие, невозможно без эффективной транспортно-логистической инфраструктуры. Поэтому строительство комплекса железных дорог, автомобильных дорог, трубопроводов сейчас наша главная задача.

Так не уходят от сырьевой зависимости! Так ее усиливают и укореняют. Задыхающиеся предприятия Урала – это прекрасная возможность найти новые технологические решения, выжать из минимума максимум, плотно заняться вторсырьем. А вместо этого предлагается новый приток сырья. Ожидаемое снижение себестоимости даст возможность использовать финансовые ресурсы не для модернизации (зачем она, если так прибыль валит), а для массовой скупки недвижимости в Западной Европе, - об этом кричит история уральской металлургии. Так повелось с Петра, с уральских его ставленников Демидовых – князей Сан-Донато.

С другой стороны, все мы понимаем, что пока ресурс можно взять у земли даром, никто в России не будет ломать мозг над тем, как обойтись уже имеющимся. Приходится успокаивать себя, рассуждая, что не Россия – сырьевой придаток Запада, а Запад – обрабатывающий придаток России. Им тоже не сладко сидеть на сырьевой игле.

О том, что придется поставить крест на традиционных отраслях, которые еще имеют место в тех девственных краях, эксперты проекта знают и, не лукавя, пишут. Эти выводы ввиду их смысловой ценности приведу полностью: «Строительство меридиональной железной дороги окажет негативное влияние на развитие оленеводства, т.к. нарушит сложившиеся направления миграции оленьих стад. Разработка минеральных ресурсов в горной и предгорной частях повлияет на запасы ценных сиговых пород рыб.

Транспортно-промышленное освоение территории окажет двоякое значение на жизнедеятельность коренного населения.

Во-первых, рост населения за счет привлечения его из других районов окажет влияние на численность КМНС (как относительную, так и абсолютную) за счет увеличения числа этнически смешанных браков.

Ретроспективный анализ освоения ресурсов в районах проживания КМНС свидетельствует об очень болезненном восприятии этими народами вторжения в их жизненную среду техногенной культуры и их очень медленной адаптации к изменившимся условиям. Увеличение контактов с пришлым населением приводит к росту алкоголизации КМНС, повышению смертности вследствие значительного удельного веса неестественных причин и неполных семей из-за утраты одного из родителей в результате таких случаев.

Во-вторых, возрастает антропогенная нагрузка на природную среду, являющуюся материальной базой традиционных отраслей хозяйствования, что в свою очередь повлияет на развитие оленеводства, рыбного и охотничьего промыслов. Представителям КМНС зачастую приходится покидать свои промысловые угодья в случае изъятия их для нецелых нужд. В связи с этим растет нагрузка на угодья соседних семей. Земля для аборигенного населения имеет совсем иной смысл, чем для остальных (выделено мною – И.А.) Им очень сложно и болезненно поменять привычное место жительства, поэтому перемещение и переселение пагубно влияют на КМНС. Лица, оставшиеся в родных угодьях, вынуждены приспосабливаться к иным профессиям, как правило, наиболее простым в обучении, малопрестижным и малооплачиваемым, с регламентированным рабочим днем.

Положительными моментами станут рост социальной обустроенности сельских населенных пунктов, снижение безработицы, повышение доходов населения. Создание транспортной инфраструктуры позволит увеличить контакты населения между мелкими сельскими поселениями, что позволит обеспечить более сбалансированную структуру проживающих по полу.

Даже комментировать не надо, все предельно ясно, осталось только добавить, что в личных беседах местное население в подавляющем большинстве негативно настроено к предстоящим переменам. Но их мнение ничего не решает. Для манси этот проект будет знаменовать окончательный закат традиционной культуры, так как территориально охватывает почти весь ее современный ареал. Как ни пытались манси убраться подальше в таежные дебри, их все равно прижали. С оленями та же беда. Твари они бессловесные и панически боятся всяких линейных объектов (дороги, трубопроводы), которых в живой природе не существует, и загнать их в специальные проходы под полотном железки будет сложной задачей. Может, я сгущаю краски, но опыт других районов ХМАО говорит именно о таком развитии событий.

Этнические территории, создание которых предлагают писавшие выше эксперты, несут слабую надежду на спасение. Вы видели зверей в зоопарке?.. А тут люди. Вне контекста «бескрайней» тайги манси не манси. И отступать им уже некуда. Речь идет даже не столько о манси, сколько обо всех жителях левобережья нижней Оби (ханты, зыряне, ненцы, русские), которые расстанутся с ремеслами предков. По манси это ударит сильней всего, ведь традиционная культура осталась только там – вдоль синеющих вершин Уральских гор.



Так зачем сохранять малые народы?

Так поддерживается многообразие человеческой Культуры! Из любой отрасли научных знаний известно, что система устойчивей, если поддерживает многообразие форм внутреннего содержания, мы же идем к унификации и глобализации, размыванию индивидуальных черт народов. Насколько это плохо можно только догадываться, но из мира животных можно провести не самые оптимистичные аналогии. Сохранение малых народов мира для планеты можно рассматривать и как «backup» на компьютере. Это наша «сохранка» на случай катастрофы техноцивилизации.

Помимо прочего, территории традиционного природопользования являются уголками Земли, где сохранилась естественная растительность. Еще не пришло время, чтобы переводить в денежный эквивалент гектары зрелого хвойного леса с точки зрения продуктивности кислорода и поглощения вредных примесей из атмосферы. Но все идет к этому – на Земле катастрофически быстро сокращаются естественные кислородо-продуктивные ландшафты. Поэтому многие ученые прогнозируют, что скоро будет выгоднее продавать квоты на чистый воздух и воду (как сейчас на выбросы парникового газа), чем разменивать тайгу на карьеры и шахты.

«Аватар» смотрели все. Если убрать фантастику из фильма – это Земля сегодня. Пигмеи Конго, папуасы Новой Гвинеи, манси Северной Сосьвы, нивхи Сахалина – подлинные герои фильма. Только документалистика куда прозаичней и не соберёт кассу. Вопрос о ценности культуры аборигенов решается сегодня, здесь и сейчас, а не где-то на далеких звездах в туманном будущем.



- Просто узнай, что надо этим синим обезьянам. Мы же…

Мы же пытались дать им медицину, образование… Эти… дороги… Но они же любят грязь!

- Тут куда ни плюнь, обязательно попадёшь в какую-нибудь священную хрень!

Папоротник там или гриб…
Цитаты из фильма «Аватар»