Саамско-русский и Русско-саамский словари

О Съездах саамов Мурманской области

ООН и коренные народы, кратко о международных правилах и нормах.

Часто мы озлобляемся на людей прямодушных и открытых за то, что они прямо обличают наши неправды. Такими людьми надо дорожить и прощать им, если они смелою речью обрывают наше самолюбие. Это врачи, в нравственном смысле, которые острым словом обрезывают гнилости сердечные и, чрез пробуждение нашего самолюбия, производят в душе, омертвевшей грехом, сознание греха и жизненную реакцию.
Святой праведный Иоанн Кронштадтский

Губернатор Мурманской области на совещании по рыболовству в Правительстве РФ предоставила неправильную информацию!
Тема форума саами

 Отправлено: 25.10.09 07:33. Заголовок: Моя бабушка рассказы..

Моя бабушка рассказывала, что работала в те времена : на лесоповале(мужчин не было, только женщины), обстирывала военнослужащих в госпиталях(от крови и т.д.), возила на оленьих повозках еду(молоко, хлеб, мясо, может еще что, я не помню) на передовую...
Ей было тогда 18лет

 Отправлено: 25.10.09 12:31. Заголовок: Спасибо, а нет матер..

Спасибо, а нет материала собранного в воедино? Кто нибудь же собирал такой материал? Поискал в Инете не нашел(

 Отправлено: 15.09.10 20:15. Заголовок: Вот и моя бабушка ра..

Вот и моя бабушка рассказывала примерно тоже самое... И многое я не помню...

 Отправлено: 25.06.12 17:58. Заголовок: Саами на фронте и в тылу.

Ежова Нина Яковлевна

Саамы на фронте и в тылу

Тревожную весть о войне до самых дальних тундровых сёл и погостов в полдень 22 июня 1941 года донесло радио.
В тот же день во всех селениях тундры состоялись митинги. Эти собрания в клубах или прямо на улице, около сельсовета или правления колхоза, никто не готовил, проходили они стихийно и взволновано. Так, в ловозерском клубе, едва вмещавшем в обычные дни полторы сотни человек, собралось почти всё взрослое население – около 500 человек. С напряжённым вниманием вслушивались колхозники в речи ораторов, сами поднимались на трибуну. А утром следующего дня жители села провожали на фронт первую группу своих земляков: в первые же часы войны было призвано в армию более 120 саамов Ловозерского района, колхозные машины повезли их на станцию Пулозеро, а оттуда в Кировск, на пункт сбора.
В первые недели войны саамов призывали в армию на общих основаниях и распределяли на военную службу наравне с русскими, украинцами, коми, ненцами. Бывшие оленеводы, рыбаки становились пехотинцами, артиллеристами, связистами, сапёрами. Часть саамов находилась в батальонах обслуживания аэродромов, в строительных подразделениях.
В первые дни войны ушёл на фронт и мой отец, Матрёхин Яков Фёдорович, воевал в стрелковой роте, был дважды ранен и контужен. Вернулся домой летом 1945 года.
В числе других вместе с братьями ушёл на фронт саам Иван Андреевич Данилов. Он погиб под Сталинградом, совсем молодым. По решению райисполкома 25 сентября 1974 года, к 30-летию разгрома Советской Армией немецко-фашистских войск в Заполярье, одна из улиц Ловозера переименована в честь героя-воина.
Наряду с мужчинами ушли воевать саамские девушки Клавдия Юлина, Клавдия Матрёхина и другие. Санитаркой воевала Марфа Дмитриевна Юлина, медсестра Елена Данилова погибла на фронте.
Куда бы саамов ни посылали, они с честью выполняли свой воинский долг. В разгар войны красноармеец Иван Мелехов писал в «Ловозерскую правду»: «Со мной вместе в одной части служат ваши земляки – саамы. Надо прямо сказать, это замечательные товарищи и хорошие бойцы…»
Но после того как в ноябре 1941 года было принято решение о формировании на Кольском полуострове оленьих транспортных подразделений, саамов стали направлять в эти части 14-й армии Карельского фронта, действовавшей на Мурманском направлении. В заснеженных сопках и горных ущельях Кольского полуострова, который стал зоной боевых дёйствий, на передовых позициях и в близком от них тылу в условиях бездорожья оказался незаменимым традиционный транспорт тундры – олени. Лёгкая упряжка промчится по крепкому насту 50-80 километров за сутки. Олень сам себя прокормит в тундре и в лесу. Он не боится холода и вьюги. Не нарушит тишины, даже раненый не издаст звука.
Сначала было создано три армейских оленетранспортных дивизиона, потом появились ещё четыре. Ездовые олени появились в боевых порядках наших войск не только на Мурманском, но и на Кандалакшском и Лоухском направлениях. Когда в марте 1942 года образовалась 19-я армия Карельского фронта, один из отрядов передали ей. По штату в каждом из оленетранспортных дивизионов числились 154 человека (в том числе 77 оленеводов), 1015 оленей, 15 оленегонных собак, 237 грузовых, 76 легковых нарт. Саамы-оленеводы в силу своего опыта, знания местных условий составляли ядро подразделений.
Одним из инициаторов создания этих подразделений был начальник ветеринарного отдела 14-й армии полковник Дмитрий Николаевич Тульчинский. Он определил их оптимальные размеры, цели и основные боевые задачи.
Использовали этот вид транспорта североморцы. В составе тыловых подразделений Северного флота постоянно находилось 150-200 оленей – это несколько десятков упряжек, которые участвовали в выполнении различных ответственных заданий. Только зимой 1942/43 года оленетранспортные отряды 14-й Армии вывезли 2010 раненых, 4585 тонн различных грузов, эвакуировали 38 аварийных, севших в тундре, самолётов.
Без воинов-погонщиков не обходилась ни одна боевая операция заполярных партизан, которые уходили во вражеские тылы на глубину до 500 километров.
По достоинству оценили помощь солдат-оленеводов северные пограничники.
Штабы полков, дивизий, корпусов использовали олений транспорт для переброски офицеров связи, доставки срочных донесений, рекогносцировки на местности.
Устраивала оленья упряжка с лёгкой нартой фронтовых медиков: быстрая, повсюду проходимая. Один из бойцов оленетранспортного дивизиона рассказывал: «Много раненых на войне наши олени спасли. Раненый человек много крови теряет, тепло из него выходит. Стынет человек, погибает. А вот оленья шкура тепло очень хорошо держит. Завернёшь раненого в шкуру, положишь на нарты и везёшь. Доставишь в госпиталь – человек тёплый, живой».
Бойцов-оленеводов уважали на фронте за их доброту и отзывчивость, за ловкость и умение ориентироваться на местности, за то, что они не терялись в самых сложных ситуациях. За то, что умели воевать.
Одна из сложных задач, которую пришлось решать Кольским оленеводам в 1941 году, была эвакуация оленьих стад из района военных действий. Дело заключалось в том, что в начале войны на ягельниках близ границы оставалось около четырёх тысяч оленей. Пастухи успели в июле-августе отогнать животных от Титовки и Рыбачьего. Огромное стадо оленей медленно двигалось на юго-восток. У Туломы пришлось остановиться (ждали, когда окрепнет молодой лёд), и только 9 ноября 1941 года оленей переправили по льду через реку и вышли к железной дороге в районе Лопарской. Во время этого 130-дневного перехода в условиях развернувшихся военных действий самоотверженно и героически вели себя саамы каневского совхоза Е.Ф.Антонов, И.М Собакин, С.Т.Яковлев, А.А.Осипов, М.С.Герасимов. Родственники считали этих пастухов погибшими, но они, вернувшись в сёла живыми и невредимыми, через несколько дней взяли винтовки и ушли на фронт.
О боевой операции вспоминает капитан запаса С.П.Шерстобитов, до войны зоотехник по оленеводству в Мурманском управлении сельского хозяйства, как и полковник Д.Н.Тульчинский, много сделавший для организации специальных подразделений: «Однажды ранней зимой через Туломское водохранилище переправлялся санный поезд с грузами - райда (сцепка из нескольких оленьих упряжек с нартами для перевозки грузов), который тащили 300 оленей . На середине озера поезд настигло шедшее по следу резервное стадо в 500 голов, и лёд не выдержал. Командир подразделения сержант П.Л.Хатанзейский не растерялся. Уверенным звонким голосом он ободрял попавших в беду воинов: «Олени не тонут, они держат сани! Стойте на санях! Гоните оленей вперёд!».
И действительно, даже в ледяной воде наши животные хорошо держались на поверхности, передними копытами били и ломали ледяную кромку. Молодые солдаты из бывших оленеводов крепко стояли на санях, проворно работали хореями, не разрешая передовым оленям (вожакам) поворачивать обратно. Олени пробивались к прочному льду и, выпрыгивая, вытягивали нарты. На крепкий лёд выбрался весь груженый поезд». Олени вытянули сани с людьми, и всё окончилось благополучно.
Фронтовые газеты, ветераны в своей памяти сохранили много ярких эпизодов из боевой жизни. Вот лишь несколько из них.
Саамы, как и бойцы других национальностей, на оленях доставляли топливо и бомбы на аэродромы, искали в тундре сбитые самолёты.
…К месту падения фашистского самолёта послали с упряжкой Михаила Терентьева. Не доехав ещё до чадящих обломков, он заметил притаившегося фашистского лётчика. Сдёрнул с плеча карабин, но фашист успел дать длинную очередь из автомата. Переодевшись в малицу убитого солдата-погонщика, немецкий лётчик считал себя в безопасности. Но уйти ему не удалось. К месту схватки уже мчалась упряжка Алексея Хатанзейского. Верёвочный аркан, которым ловят оленей, накрепко обвил гитлеровца, не дав ему возможности сделать ни одного шага.
Храбро воевал на фронте и саам-оленевод из Ловозера Иван Пьянов. Товарищи о нём говорили: «Здоровый мужик был, весёлый. В разведку всегда ходил. Однажды он в одиночку «языка» захватил. Подкрался к часовому, бросил аркан. Немец и автомата поднять не успел. Свалил его Пьянов, как оленя связал. Так и привёл на привязи. Произошло это в первую военную зиму, в декабре 1941 года, за это он одним из первых среди своих товарищей был награждён медалью «За отвагу».
Оленетранспортные дивизионы участвовали в обороне полуострова Рыбачьего и рубежей на Западной Лице, а период Петсамо-Киркенесской операции значительная часть оленьих упряжек была передана миномётчикам и артиллеристам 126-го лёгкого стрелкового корпуса. Часть оленей шла под вьюками, в каждом вьюке по два ящика мин или снарядов. В быстром передвижении наших частей к Печенге есть немалая заслуга оленеводов.
О героизме и храбрости саамов, проявленных в боях, сообщалось в письмах с фронта, многие из которых опубликованы в «Ловозерской правде». Вот одно из них: «Товарищи Ловозерцы! Вы можете гордиться вашими односельчанами. За образцовое выполнение боевого задания командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом доблесть и мужество Военный совет фронта наградил медалью «За боевые заслуги» Вокуева Петра Егоровича, Галкина Кондрата Павловича, Рогова Елисея Николаевича, Терентьева Василия Прокофьевича, Матрёхина Егора Назаровича.
Командование оленетранспорта № 1 благодарит колхозы «Тундра», «Краснощелье» и «Красная тундра» за воспитание таких защитников нашей Родины. Командование надеется, что, находясь в тылу, вы ещё лучше будете работать для фронта по выполнению ваших планов и тем самым ускорите нашу победу над злейшим врагом – немецким фашизмом.
Военком транспорта, старший политрук Г. Пожлаков» .
Доблестно и мужественно сражались Кольские саамы. И это притом, что условия жизни личного состава оленетранспортных дивизионов были экстремальными. «Ездовым оленеводам» (так в военных билетах значилась должность бойца оленетранспортного дивизиона) приходилось в палатках, в куваксах спать и отдыхать летом и зимой, в дожди, морозы, метели.
А фронт требовал продовольствия, одежды, вооружения. И жители тундры, как и все советские люди (да, это история), старались помочь ему всем, чем могли, хотя трудоспособных оставалось мало. Например, из 69 жителей Чудзьявра было только 29 (6 мужчин и 23 женщины).
Организовали нормальную работу сильно поредевших пастушеских бригад. Ушедших на фронт мужчин заменяли женщины, подростки, старики. В войну нарушилась вековая традиция: пастьба оленей была всегда делом сугубо мужским. В первые недели войны пошли в пастухи Клавдия Галкина, Клавдия Матрёхина, Ульяна Юрьева из Ловозера, Анна Дмитриева из Вороньего. Заменила мужа Устинья Ивановна Юрьева. Неделями, месяцами они кочевали за стадами, в зимнюю стужу и в осеннюю непогоду жили в куваксах, берегли каждого оленя.
Сёстры Новохатько и Якимович вспоминали, как работали в войну совсем девчонками. Софья Якимович двенадцатилетней пасла оленей наравне со взрослыми мужчинами. Однажды пастуха-мужчину вызвали в село, и она одна караулила стадо оленей в 3 000 голов, боялась уйти спать, всю ночь объезжала стадо, чтоб не потерять ни одного оленя. Представьте: двенадцатилетняя девочка, одна в тундре и целое стадо оленей.
К 1943 году потери в оленеводстве, которые стали недопустимыми в военное время, сократились до минимума. Все вместе героическими усилиями выполняли главную задачу: поставки продукции фронту увеличивались.
Если в 1940 году в районе на мясо забили 1735 оленей, то в 1941-ом – 3227, в 1942-ом – 4727.
Девушки создали бригаду райдников. Длиннющий санный поезд каждый месяц отправлялся из Краснощелья и, преодолев 250 километров большей частью бездорожья, доставлял мясо-оленину, пушнину на станцию Пулозеро. Загрузив нарты товарами для сельских магазинов различным оборудованием для колхозов, погонщицы отправлялись в обратный труднейший двухнедельный путь. В метели и морозы, в снег и в слякоть.
Фронт нуждался в тёплых вещах. Уже к 15 декабря 1941 года трудящиеся Ловозерского района передали армии 750 пар тоборок и 770 пар липтов, кроме того – 1571 оленью шкуру. Лучшими мастерицами по шитью одежды из оленьего меха в годы войны были Феофания и Федора Юрьевы. Отличные пимы, тоборки, чулки, рукавицы шили Мария Собакина и Ульяна Яковлева.
Саамы помогали фронту и продовольствием. До войны овощи и картофель завозились в район. С лета 1942 года в тундровых селениях на каждом клочке пригодной земли выращивали картофель и овощи. Чтобы добиться хорошего урожая, огороды обильно удобряли торфом. И земля отблагодарила – картофель и капуста уродились в тот год на славу. Часть урожая отправили в госпитали.
Каждую осень в тундре заготавливали грибы и ягоды. И тут саамы были в числе первых. В 1943 году Ловозерский райисполком организовал ударную бригаду из восьми человек по сбору грибов и ягод, целиком состоявшую из саамов.
Говоря о вкладе кольских саамов в дело разгрома немецко-фашистской Германии, надо иметь в виду не только непосредственное участие оленеводов в боях, не только поставки фронту оленей, рыбы, овощей, грибов и ягод, тёплой одежды и обуви, но и высокий моральный дух тундрового населения, его уверенность в победе.
Сегодня я с горечью должна констатировать, что подвиг моего народа и в годы войны, и в наши дни не был оценен по достоинству. Посмотрите, сколько памятников поставлено самолётам, артиллерийским орудиям, танкам, бойцам, на них воевавшим. Это здорово, это нужно! Но покажите мне хотя бы один памятник оленетранспортным дивизионам на Кольском полуострове!? Их нет. Печально, но факт. А ведь олени помогли людям выстоять и защитить родной край!
Я обратилась во все ветви власти от районной до областной объявить конкурс на создание памятника оленетранспортным дивизионам к 100-летию Мурманска (2016 год) или к 440-летию Ловозера (2014 год). По поручению Правительства Мурманской области из АМО Ловозерский район пришёл ответ, смысл которого: нет денег. Но на празднование таких дат выделяются огромные суммы! И всё-таки я надеюсь, что моё предложение будет услышано, и мы когда-нибудь увидим памятник оленетранспортным дивизионам.
Использованная литература:
1. Ушаков И.Ф., Дащинский С.Н. Ловозеро. – Мурманск: Кн. изд-во. 1988. – 192с.: ил. – (Города и районы Мурманской области);
2. Киселёв А.А., Киселёва Т.А. Советские саамы: история, экономика, культура. – Изд.2-е, перераб, и доп. – Мурманск: Кн. изд-во. 1987. – 208 с.: ил.
3. В боях за Советское Заполярье/Сост. А.И.Краснобаев, В.П. Загребин. – Мурманск: Кн. изд-во, 1982. – 272 с.: ил.
4. Дранишников В.В. и др. Этих дней не смолкнет слава: Пособие для учащихся младшего и среднего возраста школ Мурманской области/В.В.Дранишников, Л.В.Жуков, В.А.Смирнов, и др. – Мурманск, 1995. – 176 с.: ил.
5. Заполярный плацдарм. – С.Петербург: ООО «КиНт-принт», 2005. – 104 с.: ил.
6. Киселёв А.А. Война в Заполярье: Учебное пособие для старших классов общеобразовательных школ, лицеев, гимназий. Мурманск: изд-во ОНМЦСО, 1995. – 224 с.: ил.
7. Это было на Крайнем Севере. Мурманск: Кн. изд-во, 1995. – 116 с.: ил.


Ежова Нина Яковлевна

 Отправлено: 25.06.12 18:18. Заголовок: Уникальные подразделения. Оленетранспортные батальоны в годы Великой Отечественной войны в Заполярье

Мария Соколова


Открываю книгу Евгения Халдея «От Мурманска до Берлина». Перелистываю страницы. Вот на корабле отряд морских пехотинцев Северного флота — очевидно, этот снимок сделан перед высадкой десанта, — и вдруг вижу фотографию оленя. И дальше снова — разведчики в маскхалатах. Артиллеристы… Возвращаюсь к фотографии с оленем. Случайно она здесь, среди героев различных родов войск? Понимаю, что нет. И хочется узнать, а за что такая честь нашему северному оленю. Почему среди ста мгновений войны Евгений Халдей запечатлел и этот, поместил его в свой военный фотодневник?

В книге Алексея Киселева «Война в Заполярье» об использовании оленей на войне всего два абзаца. Читаю скупые строки:

«В первую военную зиму во всех дивизиях 14-й армии стали организовываться оленетранспортные подразделения. В них служили саамы, ненцы и коми. Оленей часто использовали не только для отправки раненых и доставки военных грузов, но и при заброске разведчиков в тыл врага, для вывоза подбитых самолетов и их экипажей и для поддержки связи с пограничниками. Оленеводы спасли жизнь многим солдатам и командирам 14-й армии и Северного флота. За годы войны вывезли с передовой более 10 000 человек, доставили на фронт по бездорожью 17 000 тонн боеприпасов и военных грузов, эвакуировали из тундры более 160 вынужденно севших и подбитых самолетов, кроме того, переправили для выполнения боевых заданий около 8000 военнослужащих и партизан, многих — в дальние тылы врага»1.

В голове появляется множество вопросов. Кому и как пришла идея использовать оленей на войне? Были ли подобные случаи их использования в других войнах? Как доставлялись сюда олени из далеких Ненецкого автономного округа и Коми АССР? В каких операциях приняли участие? Как была организована транспортировка боеприпасов, орудий, эвакуация самолетов по заснеженной тундре, в условиях бездорожья? Что стоит за всеми этими официальными данными? И самое главное, кто они, эти герои-оленеводы?

К сожалению, специальная литература, посвященная участию в боевых действиях оленетранспортных батальонов, лыжных бригад в нашем Мурманском книжном издательстве не издавалась, и найти ответы на вопросы я не смогла. Тогда и пришло решение дополнить по возможности картину военных событий чем-то новым и рассказать об этих уникальных подразделениях.

Работая над рефератом, я изучала историческую литературу, работала с фондами Мурманского областного краеведческого музея, анализировала официальные документы и фотоматериалы военной поры. Но ответов на все вопросы не находила. Сухая хроника, статистика, а что за ней? Понимала — конкретные жизни людей, на своих плечах вынесших все тяготы военной поры, сурового климата на протяжении трех лет, четырех месяцев и девяти дней, что шли боевые действия у нас на Севере. Стало понятно, что необходимы свидетельства очевидцев, непосредственных участников событий.

Важность своей работы, я вижу, прежде всего, в сохранении исторической памяти. Это благодарность людям, подвиг которых, на мой взгляд, и в годы войны, и в наши дни не был оценен по достоинству.

ФОРМИРОВАНИЕ ОЛЕНЕТРАНСПОРТНЫХ БАТАЛЬОНОВ

Тундра… Болота. Голая, покрытая скалами земля. Долгая зима с буранами и метелями. Армия в таких условиях испытывала значительные трудности в снабжении. Обильные снегопады на двое-трое суток могут задержать автомобильный и гужевой транспорт, который с нетерпением ждали солдаты на передовой, раненые в эвакогоспиталях, артиллеристы на огневых позициях.

В годы Великой Отечественной войны в обороне Советского Заполярья принимали участие уникальные подразделения, уникальные не только для Красной Армии, но и для армий других стран. В военных билетах наших бойцов появилась запись «ездовой оленевод». Речь идет об оленетранспортных дивизионах.

Впервые в Красной Армии олений транспорт показал свою жизнеспособность еще во время Финской войны. Тогда-то и были разработаны основные положения по использованию оленей в войсках.

Выгоды оленьей упряжки были неоспоримы: на санях легко по бездорожью проникнуть в тыл врага. Северный олень неприхотлив к пище, не требует специального ухода, сам добывает себе корм. И в тундре, и в лесу он всегда найдет себе пропитание — серебристый ягель. Кормом для него служат трава, листья, которых много под ногами. Олень никогда не нарушит тишины — даже раненый, он не издает ни звука. И, что немаловажно, ни одно крупное упряжное животное не сможет пробежать по снежной целине десятки километров за сутки. А олень очень вынослив. Форсированным маршем олени способны преодолеть до 80 км в сутки.

Правда, организовать и опробовать все задуманное до начала войны так и не успели. Пришлось спешно собирать оленьи подразделения, когда уже шли бои. В частях искали людей, знакомых с оленеводством. В ноябре 1941 года для 14-й армии Карельского фронта, действовавшей на Мурманском направлении, оленеводы сформировали первые три транспорта, состоявшие целиком из оленьих упряжек. Каждый из таких транспортов обслуживали 154 человека, в том числе 77 солдат-оленеводов, 15 оленегонных собак, 76 легких нарт, 270 грузовых нарт. В последующее время было создано еще четыре транспорта. Всего за годы войны оленеводы-ловозерцы передали армии и флоту 5900 транспортных оленей, 1600 комплектов упряжи к ним, 1119 нарт.

Дневники и воспоминания бывших бойцов оленелыжных батальонов и транспортных бригад помогают воссоздать картину того, как формировались и двигались по тундре и лесам оленьи эшелоны. В первые дни войны в армию мобилизовали более 120 саамов Ловозерского района. Первоначально оленеводов призывали в действующую армию на общих основаниях, но вскоре для них нашлось более привычное занятие. Повестки из военкоматов предписывали призывникам-саамам являться к месту сбора с оленями. Ветеран войны В. Канев вспоминает: «На нартах своим ходом. По свежему снегу (было это в ноябре) добирались несколько дней до станции Пулозеро. Там нас, наших животных погрузили в товарные вагоны, повезли в сторону Мурманска. Здесь баржами переправили через залив. Снова запрягли оленей и двинулись к фронту. Остановились в двадцати километрах от передовой. Так я стал бойцом второго оленетранспортного отряда»2. Обнаружив, что положенного количества оленей в Мурманской области не хватает, 20 ноября 1941 года Государственный Комитет Обороны постановил:

«Призвать из народного хозяйства Архангельской области, Коми АССР, Ямало-Ненецкого автономного округа: каюров — 1400 человек, оленей — 10000 голов, нарт — 500 штук. Направить призываемых в распоряжение Архангельского облвоенкомата со сроком прибытия не позднее 1 января 1942 года. Обеспечить продовольствием и фуражом на путь следования. Каюров направить в исправной одежде и обуви».

Ноябрь и декабрь — самое суровое время в тундре. Полярная ночь, крепкие морозы, пронизывающие метели, глубокие, еще не скованные настом снега, сотни тысяч километров белой пустыни без населенных пунктов — все это затрудняло движение. В Москве было принято решение гнать оленей «попасом», то есть своим ходом, не отрывая от кормления. Но если первому эшелону ягеля хватало, и он двигался с заданной скоростью, то оленям второй, а тем более следующих команд, шедших след в след, приходилось подбирать жалкие ягельные остатки. Корма катастрофически не хватало, животные быстро тощали. Командированные комиссары грозили военным трибуналом за каждого потерянного оленя. Это считалось вредительством! Поэтому каюры, голодая сами, не смели пустить на мясо ослабевших животных, а бережно укладывали их на нарты (и без того перегруженные) и везли их дальше. На свой страх и риск, невзирая на проклятия, щедро сыпавшиеся от комиссаров, ненцы вторых эшелонов стали сворачивать в сторону от проторенного пути: искали и находили богатые ягелем участки тундры. Это спасало животных, но задерживало продвижение.

Как вспоминает Б. В. Преображенский, «подъем команд и отдыхавших пастухов производился в шесть часов, завтрак — с семи часов, затем часа два занимал подгон стада к чуму и юркование быков (выбор оленей для запряжки в сани) — все это делалось еще почти в темное время. С 9–10 часов до 18–19 часов — в движении. На легковых нартах ехали мобилизованные, на грузовых-вандеях находились ящики с грузом, тюками, шестами от чумов, кухонной утварью, лари с продуктами и другим имуществом команд. Позади шли слабые быки с пастухами». Поскольку главной заботой были олени, их сохранность, каждую сотню быков, свободных от работы в упряжке, гнал дежурный пастух с одной–двумя лайками. Во время остановок пасли оленей также по сменам. Эшелон № 4 — уже в конце января 1942 года, а эшелон № 5 — в начале февраля были на подходе к Архангельску. И хотя переход занял вместо одного месяца целых два, закончился он в общем-то благополучно. Все ездовые быки четвертого эшелона были признаны вполне работоспособными.

А в это время в окрестностях Архангельска шло комплектование оленелыжных батальонов. В ноябре 1941 года в формировании и переброске оленьего стада в Архангельск принимал активное участие Егор Николаевич Ледков. В то время он работал оленьим пастухом в Индигском совхозе. Егор Николаевич так вспоминает о событиях тех дней:

«Сначала мы ничего не могли понять, зачем столько оленей гонят по тундре в Архангельск. Сопровождавшие нас военные говорили, что будут организовывать воинские подразделения. Мы так и не понимали, какие из оленей могут быть воинские подразделения? Среди нас были ненцы, коми, а также и русские. Некоторые русские жили с детских лет в тундре; они умели управлять оленьими упряжками. Было нас около ста человек… Присоединили нас к батальону, и в течение месяца мы стали проходить тактическую подготовку. Несется оленья упряжка, вдруг пулеметы застрочат. Тут олени сразу в сторону бросаются или вовсе станут, как к земле приросшие. Мины через нас летали, залпы пушек послушали. Выкапывали в снегу траншеи, целиком с упряжкой в траншею входили. Смотрят вокруг — ни оленей, ни людей нет, а мы в маскировочных халатах в траншеях. Внезапно в эшелон нас погрузили. Впервые в жизни олени в вагоны пошли. Спрашиваем у начальников: „Куда везут нас?“ — „Воевать! — говорят. — Фашистов бить“. Везли мы в Мурманск из Архангельска около тысячи оленей-быков. Все олени уже были обученными. Не боялись выстрелов»3.

После непродолжительной, но напряженной учебы, в частности действиям в тылах врага, личный состав оленелыжного батальона, а также и олени были переброшены по железной дороге в город Мурманск. Алексей Леонидович Ледков, мобилизованный в лыжный полк из Надыма, вспоминал: «На Мурманск в товарных вагонах направили. Олени у нас ослабли совсем, шатаются. Командиры придумали одевать торбы с сеном оленям на головы — ешь, мол, не хочу! А они, родимые, сено-то не едят!!! Когда из вагонов выгружались, четвертая часть погибла уже…»

В начале марта 1942 года в 14-ю армию Карельского фронта прибыли 12 оленелыжных батальонов и разместились в районе зверосовхоза. Три из них убыли на другие участки фронта (в распоряжение 10-й армии). Из оставшихся девяти батальонов с 6 по 11 марта были сформированы две бригады.

Основным видом транспорта в бригадах были оленьи упряжки. Но олени были сильно истощены и к работе непригодны. Они шли с грузом от Печоры до Мурманска 2600 километров. В пути 222 оленя пали от истощения, а 710 выбракованы на забой. Из 4532 оленей до зверосовхоза дошли лишь 3600.

Должности солдат-оленеводов были укомплектованы из местного населения: саамов, которые хорошо знали уход за оленями, умели находить для них ягель, свободно ориентировались в тундре. Оленьи транспорты обеспечивались вьючными седлами, специальным снаряжением. Общая численность оленей только в 14-й армии достигала в годы войны 5 тысяч голов. Несколько меньше — в 19-й армии.

В конце 1941 года фронт на Мурманском и Кандалакшском направлениях стабилизировался. Однако линии сплошной обороны не было. Через бреши в тыл врага отправлялись разведывательные группы, партизанские отряды, войсковые подразделения. В зимнее время по глубокому снегу пройти в тыл можно было только на лыжах или на оленьих упряжках.

19 марта 1942 года обе бригады прибыли на фронт и заняли оборону на открытом левом фланге 14-й армии на 7-километровом участке от озера Ножъявр до реки Лебяжки.

Узнав о создании оленьих частей и подразделений, гитлеровское командование поставило особые задачи авиационным частям по уничтожению движущихся на формирование оленьих стад, посылало специальные отряды диверсантов для истребления транспортов. Но, несмотря на все их усилия, транспорты продолжали работать.

ФРОНТОВЫЕ БУДНИ 1942–1944 ГОДОВ

По крупицам, разрозненным фрагментам воспоминаний ветеранов, по фотодокументам мне удалось представить себе, как воевали в 1942–1944 годах оленетранспортные бригады.

В красноармейских книжках бойцов за тот период времени сделана только одна запись: «Участник боев на Мурманском направлении в составе 14-й армии Карельского фронта с 1942-го по 1944 год. В обороне и участник боевых выходов по тылам противника». Война принимает здесь позиционный характер и основная работа — рейды по тылам врага.

Условия жизни личного состава бригад были экстремальными. Бойцы ютились в снежных ямах, покрытых ветками и плащ-палатками. Дров не было, сырые ветки кустарника не горели. Теплого обмундирования и обуви не хватало. Продовольствие и боеприпасы подвозили с перебоями. Многие бойцы заболевали. Усилился падеж оленей. До половины личного состава ежедневно направлялись на расчистку дорог в расположение 10-й гвардейской дивизии. Это сильно выматывало бойцов физически и морально. Были даже случаи само убийства.

Но главное, для чего были созданы бригады, выполнялось. Был установлен режим работы оленьих транспортов. После часового режима движения делался десятиминутный перерыв для отдыха оленей, осмотра упряжки, состояния нарт и груза. Пребывание оленей в упряжке ограничивалось восемью часами в день, а через четыре рабочих дня устраивался однодневный отдых.

Рассказ Алексея Ледкова: «Нас всех разбросали: кого в лыжные батальоны, кого при оленях оставили. К боям приказали готовиться. Нарты, хореи, оленей маскировали: все белой тканью зашивали, белой краской красили. Маскировку оленям я сам шил. Олени сперва отряхивались, мешал им халат. Сначала дальнобойные снаряды к батареям возили. А в майские праздники перед батальоном пошли, командиры сказали, что фашистов мы напугать должны! Вот тогда-то нас первый раз серьезно разбомбили. Много оленей, людей погибло…» Свою первую награду медаль «За отвагу» Алексей Леонидович Ледков получил совершенно экзотическим способом. Он вызвался промчаться на своей упряжке перед опорным пунктом врага, чтобы, вызвав огонь на себя, обнаружить его огневые точки. Все проверив и рассчитав, он разогнал оленей и, привстав на нартах, с гортанным криком, как положено, выскочил на открытое место и пролетел перед изумленными немцами так, что «сзади только пурга прошла». Опомнились фашисты, заговорили пулеметы, но с опозданием, уже вслед…

Стрелок Первого оленьего транспортного батальона Филипп Александрович Филиппов вспоминает, как отнеслись вначале к их оленьим обозам фашисты: «Решив, что это ездят туда-сюда крестьяне-оленеводы, они их просто игнорировали. И только спустя время „раскусили“ суть этих челночных поездок. И тогда стало небезопасно курсировать даже в темное время»4.

Способ перевозки был самым различным. Материальная часть артиллерии и минометов транспортировалась на нартах, специально для этого приспособленных. Например, для перевозки четырехорудийной батареи горных 77- миллиметровых орудий с 560 снарядами требовалось 315 оленей, 82 грузовых и 30 легковых нарт. Если же 77- и 45- миллиметровые орудия требовалось переместить на близкое расстояние, его просто устанавливали на лыжи и буксировали за оленями.

Превратив полярную ночь и бездорожье в своих союзников, оленелыжные батальоны занимались не только транспортными операциями. Они участвовали в разведке, наступлениях, крупных рейдах в тыл врага. В 1942 году аэродром гитлеровцев, расположенный в Петсамо, был разгромлен оленелыжным батальоном. Ефим Иванович Горбунов вспоминает:

«Для нападения выбрали самую темную пору. Мела сильная поземка. Бойцы в белых халатах. Оленей не слышно. Это не лошадь, которая неожиданно может заржать и испортить все дело. Подобрались незаметно, переждали, пока фашисты улягутся, а потом внезапно налетели. Уничтожив охрану, взорвав самолеты и склад горючего, растворились в снежной круговерти незаметно, как и нагрянули. Попробовали нас догонять, да куда там!»5

Особое место в перевозках занимала эвакуация раненых. Такая эвакуация проводилась в радиусе 7–10 километров, то есть от переднего края до полкового медицинского пункта. Полковому медпункту для этого предавали взвод оленьего транспорта. Для санитарного транспорта олени использовались даже во время десантных операций. С передовых позиций вывозили раненых, а обратно перебрасывали боеприпасы. Один из бойцов-оленеводов из Ловозера — А. Сорванов рассказывал: «Много раненых на войне наши олени спасли. Раненый человек, потеряв много крови, замерзает. Оленья шкура тепло хорошо держит. Завернешь раненого в шкуру, положишь на нарты и везешь»6.

На оленях мчались офицеры связи, доставлялась срочная почта. С целью рекогносцировки местности на них ездили и генералы, в том числе и сам командующий 14-й армией Владимир Иванович Щербаков. Даже командующий фронтом К. А. Мерецков не гнушался проехаться вдоль фронта на оленьей упряжке, правда, отмечал капризность этих животных.

Большую помощь оказывали олени и авиации. Почти у каждого оленевода было по одному и даже по два «крестника» из летчиков. Подобьют где-нибудь над снежным полем наш самолет, кто летчика заберет, кроме них? Анатолий Иванович Рожин вспоминает: «В 43-м году мой взвод занимался вывозкой моторов с подбитых самолетов. А каждый из них весил не менее полутоны. Выручила изобретательность канинских оленеводов и в особенности Василия Степановича Белугина. Они соорудили большую нарту, на которую при помощи стягов и слег погружался снятый с самолета мотор, а дальше уже дело было за хорошими постромками и оленьей тягой. Впрягать в такую нарту приходилось до двадцати оленей».

Олени отлично проявили себя и в морских операциях. Е. И. Горбунов вспоминает: «Однажды мы проводили крупный десант в тыл противника. Сопровождали десантные операции олени. В двух–трех километрах от берега мы накреняли верхнюю палубу корабля и таким образом сбрасывали их в воду. Причем олени доплывали до берега быстрее шлюпок»7.

Подразделения блестяще оправдали надежды. После буранов и снежных заносов фронтовые коммуникации оказывались непроходимыми даже для гусеничного транспорта. Но не для оленей. Бывали случаи, когда, оказавшись в ледяной воде, олени передними копытами ломали и дробили ледяную кромку, пробивались к прочному льду и, выпрыгнув, вытягивали нарты 8.

БОЕВЫЕ ДЕЙСТВИЯ ОЛЕНЬЕГО ТРАНСПОРТА В ХОДЕ МУРМАНСКОЙ НАСТУПАТЕЛЬНОЙ ОПЕРАЦИИ

28 апреля 1942 года началась трагическая Мурманская наступательная операция. О ней написано достаточно. Но вот какая роль отводилась в ней оленям, известно мало. Об участии 5-й и 6-й отдельных лыжных бригад в указанных боях мне удалось узнать из документов, присланных из Подольского архива С. Е. Максаевым, воспоминаниям ветерана 31-й оленелыжной бригады С. И. Пасканного, письмам, которые в те дни шли с фронта родным.

Бои шли в исключительно трудных условиях. В ходе боев олени благодаря выносливости и большой проходимости оказали неоценимую помощь нашим подразделениям, обеспечивая их всем необходимым.

О майских боях 1942 года вспоминает в письме, присланном в гимназию, ветеран 31-й оленелыжной бригады Сергей Иванович Пасканный:

«Весной 1942 года в Заполярье намечалось наступление… Но вследствие изменившейся погоды, из-за сильных метелей, бушевавших несколько дней, были отрезаны пути снабжения, нарушены связь и взаимодействие, части остались без боеприпасов и продовольствия, нарушилась эвакуация раненых, и бои пришлось прекратить и остановиться. На оленьих упряжках были эвакуированы в тыл сотни бойцов. Среди лесистых сопок и озер, не зная устали, работали оленеводы — ненцы, коми, саамы, русские. Они спасли жизнь не одной сотне наших воинов. Да, это были для необстрелянных солдат и офицеров первые бои, это были тяжелые бои в условиях бездорожья и безжалостной, капризной северной погоды. В этих боях основную часть потерь, а они были большими, части бригады понесли от не погоды. Много было замерзших, обмороженных. Это было жуткое и страшное зрелище, когда ты видел, как гибнут твои товарищи, замерзая, и ты не можешь им помочь. У всех нас попримерзли маскхалаты, полушубки и ватные брюки, все мы ходили как мерзлые сосульки, голодные и холодные, так как не с чего было разжечь костры, а лыжи, которые мы жгли, их хватало ненадолго. Вот так бригада и я приняли свое первое боевое крещение. Это мне запомнилось на всю жизнь, хотя были и впоследствии и более жаркие схватки, но этих „холодных“ боев никогда не забыть. Вот вам один из моих первых памятных боев, в которых я получил сильное обморожение ног».

С 28 апреля по 10 мая 1942 года 6-я оленелыжная бригада потеряла убитыми 309 человек, пропали без вести — 562, замерзли — 25, ранены — 440, обморожены — 58, заболели — 97. Общие потери бригады 1491 человек, то есть более 53 процентов личного состава. Несмотря на понесенные потери, бригада значительно потеснила противника и закрепилась на высоте 221 и левом берегу реки Западная Лица.

Воспоминания Александра Ивановича Денисова, бойца оленетранспортных отрядов, помогают воссоздать картину, например, высадки десанта на мыс Пикшуев в апреле 1942 года. Первая сложность состояла в том, как погрузить оленей на боевые корабли, но еще сложнее было их высаживать. Ветеран вспоминает: «Высаживать оленей было непросто. Сначала их обвязывали концами и опускали в шлюпки. Потом стали их сбрасывать за борт. И они поплыли за теми, которые в шлюпках. Ну а нарты связывали цепью и буксировали»9. Воспоминания С. Шерстобитова об этой операции позволяют уточнить детали. Предложение о высадке оленей внес Николай Хатанзей. Именно он предложил связать сани цепочкой и тянуть их на берег, а олени, увидев это, сами поплывут за санями. 75 саней были спущены в воду, с берега их тянули длинной веревкой. 200 оленей по трапам ринулись за санями и резво поплыли к берегу10.

Эта операция проходила в сложных погодных условиях. Метель, резкое похолодание, шквальный ветер. Начались сильные обморожения среди бойцов морской пехоты. Вот тут и помогли олени. В музее Северного флота есть «История 12-й бригады морской пехоты». В этой самодельной тетради из грубой серой бумаги военной поры есть описание десанта на мыс Пикшуев. Об оленьем десанте несколько строк: «Приготовлены были 50 оленьих упряжек с нартами для перевозки раненых». Но за этими цифрами жизни спасенных бойцов.

Пятнадцать суток 12-я бригада вела тяжелый бой с превосходящими силами противника. В эти дни оленеводы водили упряжки по открытой местности, под огнем врага. Олени нуждались в корме, а ягельные участки обстреливались. Сержант Данилов первым полез на скалы собирать ягель. С. Шерстобитов пишет:

«Когда подморозило, вокруг образовался не пробиваемый копытом лед-наст. Олени голодны… Оленеводы лезут на скалы, собирают ягель оленям. Крошат снег топором, чтобы напоить животных. Катер — „охотник“ — доставил нам рыбную муку. Тем же катером отправляем под видом раненого нарочного к начальнику тыла 14-й армии: „Просим немедленно доставить 500–600 килограммов овсянки! Ягель закован морозом, олени голодны!“ Через семь часов из Полярного катер привез тонну овсяной крупы. Олени жадно едят крупу, повеселели…»11

НА ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНОМ ЭТАПЕ: УЧАСТИЕ В ПЕТСАМО-КИРКЕНЕССКОЙ ОПЕРАЦИИ

В октябре 1944 года, когда наши части громили фашистов, лучшие бойцы — оленеводы с упряжками оленей — были переданы 126-му легкому стрелковому корпусу. С 6 сентября по 6 ноября 1944 года 31-я оленелыжная бригада в соста ве 14-й армии участвует в боях за Петсамо, Никель, Рудники, Киркенес, совместно с другими частями фронта освобождает Советское Заполярье и вступает на территорию Норвегии.

Части соединения скрытно обходили оборонительные рубежи противника с флангов. На этот раз животные шли под вьюками. В каждом по два ящика артиллерийских снарядов. Покрытые плащ-палатками воины, а также олени на осеннем фоне тундры хорошо маскировались. Перед бойцами была поставлена задача: выйти в глубокий тыл противника и перерезать развилку дорог на Никель, Ахмалахти, Печенгу, уничтожить вражеский аэродром Луостари. Переход проходил в условиях полного бездорожья, по болотам и скалистым сопкам. Реки Титовку и Печенгу форсировали в ледяной воде. Олени шли без нарт, навьюченные грузом. Удар по врагу с тыла был ошеломляющим. Перекресток был захвачен и удержан. Немцы в течение четырех суток пытались любой ценой вернуть утраченные позиции. Успешно был захвачен и аэропорт. Все это обеспечило успех наступления 14-й армии на Петсамо. 15 октября Верховный главнокомандующий объявил всем воинам 31-й оленелыжной бригады благодарность.

ПОДВИГ ВОИНОВ ОЛЕНЕТРАНСПОРТНЫХ БАТАЛЬОНОВ В ВОСПОМИНАНИЯХ ВЕТЕРАНОВ

О боевой работе солдат-оленеводов — ненцев, саами, коми — можно бы рассказать много. Но я ограничусь выдержками из воспоминаний самих участников обороны Заполярья, хорошо раскрывающих вклад в это дело наших солдат на нартах.

Бывший сержант Егор Егорович Захаров дополняет своим рассказом историю оленьих отрядов.

«…Предложили мне с оленями отправиться. Нас-то обучать можно, да и быстро обучали. А попробуй-ка оленей обучить! Слыхал я, что кавалерия воюет. Про Семена Михайловича Буденного в школе рассказывали. Я и про Ворошилова и про Котовского книги читал. Но как оленей обучать? В 10-й Гвардейской дивизии были ветеринарные врачи и зоотехники. Они всю жизнь имели дело с оленями, они и помогли. Кто наловчился на оленях кухни отвозить, кто за санитаров был. Даже несколько девушек-саамок было. Помню, Скобелеву все хвалили. Она оленями управляла. Больше всего я участвовал в боевых походах в тыл врага. Вместе с нами были ненцы, коми, русские. Привезли потом и уральских манси. Они тоже в оленях разбирались. Врывались мы к врагу неожиданно, и сразу же начинался бой. Особенно тяжело было ходить в разведку на оленях, когда стояли большие морозы»12.

Много интересных подробностей о быте той поры удалось узнать из интервью Юрия Ивановича Корякина. И хотя он служил связистом в 77-й отдельной морской стрелковой бригаде, участвовать совместно с оленями в боевых выходах ему случалось.

Я спросила его об особенностях войны на Севере.

Юрий Иванович рассказал:

«Линия фронта была стабильна почти два с половиной года, мы даже окопы отрыли, хотя долбить мерзлоту можно было только кайлом или ломом. Фланги же были свободны — озера, болота. Ты видела кино „А зори здесь тихие“? — Хорошая картина. Ну, вот тут такая же местность. Безлюдье. Учитывая оголенность флангов и нашу любовь воевать зимой, как только становились болота и озера, начинались различные поисково-диверсионные операции за линией фронта. Собиралось два–три взвода, то есть 60–90 человек, я с радиостанцией, и мы ходили по немецким тылам. Ходили на лыжах, иногда с нами были олени, которых использовали для перевозки боеприпасов и раненых, собак никогда не брали — они лают, заразы. Причем мы ходили довольно далеко, к самому Рованиеми, и в такие дни, когда никакой немец воевать не будет. Ну, например, Новый год в 43-м и 44-м я встречал за линией фронта. Выходили числа двадцатого декабря, чтобы к Рождеству быть в глубоком тылу. Какой немец будет в Рождество воевать? А русские будут. Нападали на немецкие гарнизоны или опорные пункты, минировали дороги. Всегда соизмеряли свои силы, поэтому срывов было мало. Разведданные редко бывали достоверными: оказывалось, что опорный пункт совсем не такой простенький, как докладывала разведка, или гарнизон не пятьдесят, а двести человек. Это были очень трудные походы: и холодно, и боязно, и тяжело.

Попробуй почти три недели прожить на морозе в 20–30 градусов! То-то! Хотя мы были довольно хорошо одеты: валенки, стеганые штаны, маскхалат, тулуп, потом телогрейка, гимнастерка, тепловое байковое белье, а под ним еще и обыкновенное полотняное. Водку давали и кормили — 100 граммов хлеба в сутки на человека. Тушенка была американская. Вкусная зараза! Большая банка — в ней свиной жир, который можно было намазывать на хлеб, а в середине кусок мяса с кулак. В общем, голодными не были… сало, сухари. Даже коптилки были, так называемые „жми-дави“. Это такая баночка, типа консервной, в которой находился разведенный в спирту стеарин. Если зажечь эту смесь, она горит бесцветным пламенем. Можно было подогреть еду или вскипятить воду. Но чего спирт жечь-то — его пить надо! Поэтому вываливали в тряпочку и отжимали — граммов пятьдесят спирта получалось, а поскольку баночек давали несколько, то выпить можно было вполне прилично, хотя и противно, конечно, а оставшийся воск тоже горит».

— Расскажите, как «языков» брали?

— Много пленных старались не брать: с ними хлопот не оберешься. Желательно, конечно, офицеров, от солдата как «языка» толку мало. Пленные шли с нами на лыжах и даже тащили раненых. Лыжи у немцев были более удобные. У нас валенки и мягкие ременные крепления, а у них были «персы», то есть теплые ботики с загнутым носом, который вдевался под скобу на лыжах. Когда мы приходили, к нам присылали аэросани или оленьи упряжки, которые увозили пленных на допрос, а раненых — в госпиталь. Усталость была безмерная, чудовищная усталость, чудовищная…

Так вот оказалось, что во время войны действия армейских оленетранспортов были очень эффективны. Оленеводы ехали по горам и болотам; плыли запряженные олени через реки и озера и морем в десантах без единого звука; олени не лают, не воют, не ржут, не стонут; олени помогли выстоять и защитить родной край.

В своих мемуарах командующий Карельским фронтом К. А. Мерецков писал: «Боевые операции в Заполярье являлись в истории Великой Отечественной войны уникальными, ибо нигде более нам не доводилось обороняться и наступать в такой природной зоне». Уникальным был и транспорт, который использовал советский солдат!

 Отправлено: 26.01.13 10:22. Заголовок: В армии. Рассказал Галкин Андрей Павлович, 1925 г. р. Записал Г. М. Керт, 1960 г.

В сорок первом году я кончил учиться в школе и начал работать в колхозе пастухом в тундре. В тундре меня застала война - услышал, что началась война. В 1942 году мне прислали повестку в тундру, и я пошел в армию. В армию пошел в 1942 году, в ноябре месяце. Там начал служить связистом. в этот год нас отправили воевать на передовую линию. Там в перый раз начал воевать с немцами. В августе месяце командир отделения был убит и меня поставили на его место. В 1943 году я стал комсомольцем. В этом же году мне дали первую награду - медаль.
В 1944 году нас перебросили под Ленинград. Там есть большая река Вуокса. И вот нашему полку нужно было переправиться через реку. Наша задача была наладить связь через реку, между поком и штабом. Меня вызвал сам командир дивизии, дал задание: навести связь через реку. Навести связь через реку было трудно, потому что немцы обстреливали реку. В первый раз послали двух людей. Люди на ту сторону не переправились, так как немцы опрокинули лодку и убили их. Второй раз я поехал сам и взял товарища. Отправились через реку. Все подготовили для переправы через реку. Тут же размотали катушки, чтобы быстрей закрепить. Сам стал грести, начал грести не прямо. Плыли зигзагами. Когда орудия стреляют и лодка прямо идет, то быстрей попадают. А когда плывешь зигзагами, тогда нельзя быстро попасть. Плыл так. Он, немец, начал стрелять. Гребу то в одну сторону, то в другую, быстро гребу. Так переправился через реку и протянул провод к окопам. Связь стала работать хорошо. За эту операцию меня наградили орденом Славы третьей степени.
После этого нас отправили в Литву. Там я был разведчиком. Потом меня ранило. Месяц я пролежал в госпитале и вернулся обратно в свою часть. Здесь опять стал разведчиком.
Нам дали задание выяснить, есть ли или нет в селении немцы. Когда мы ползли, еще светила луна. Мы переползли через канаву и зашли в один дом. Зашли в дом, а там гражданские немцы. Наш переводчик спрашивает: "Есть или нет здесь военные немцы?" А он, немец, обманывает, говорит, что нет. Наш командир посылает одного солдата узнать: есть или нет там немцы. Он, солдат, пошел на край села. Потом слышим: начали стрелять и через некоторое время прекратили. Мы назад. Когда побежали назад, только выскочили из дверей - навстречу бегут два немца. Я успел бросить гранату и убил их. В это время командир закричал: "Смотрите назад!" А его душат три немца. С другой стороны дома вбежали через дверь в дом. Я из автомата выстрелил в двух позади, они упали. Третий побежал в сторону. Я тому в спину выстрелил и того убил.
Мы остались вдвоем. Мы вдвоем побежали. Они начали стрелять из пулеметов, а мы бросились в канаву и поползли. Командира ранили в правую ногу, и я взял его и понес, потянул обратно. Живым принес его. Принес и докладываю своему старшему командиру, как было дело. Тогда послали туда других и взяли это село.
Потом нас отправили к Берлину. Взяли Берлин, и после победы нас отправили обратно в Россию.
В 1948 году я вернулся обратно в Ловозеро и теперь работаю связистом в Ловозере.

 Отправлено: 08.05.13 11:20. Заголовок: Сыны Севера на защит..

Сыны Севера на защите Отечества

Еще в конце 1930-х гг. появились первые северяне, добровольно служившие в рядах Красной Армии.

Задолго до войны, несмотря на освобождение от воинской обязанности, ненец В. Корелин окончил авиашколу и приказом наркома обороны ССР получил звание командира-летчика РККА.
В 1940 г. в Петропавловске-Камчатском проводился первый призыв в ряды Красной Армии молодежи Крайнего Северо-Востока СССР. Из дальних стойбищ прибыли молодые чукчи, коряки, эскимосы, эвены. Большинство из них имело оборонные значки «Готов к труду и обороне» «Ворошиловский стрелок» и начальное образование. В том же году в ряды Красной Армии призван нанаец С.Н. Оненко. Вскоре он был избран секретарем комсомольской организации полка, отлично овладел специальностью артиллериста. К началу войны С.Н. Оненко – заместитель командира батареи. Молодой нанаец отважно сражался в Украине и на Северном Кавказе, прошел с боями Польшу, Чехословакию, штурмовал Берлин и освобождал Прагу. Ратные подвиги С.Н. Оненко отмечены орденом Боевого Красного Знамени и несколькими боевыми медалями.

В 1940 г. стали пилотами первые пять юношей-чукчей: Д. Тымнетагин, Т. Елков. С. Шитиков, А. Кеутувги и А. Верещагин. В первые же дни войны все они ушли на фронт военными летчиками и храбро сражались с врагом. Из первых летчиков Чукотки вернулся только Д. Тымнетагин, награжденный несколькими боевыми орденами и медалями.

Саам (лопарь) Георгий Дмитриев еще перед войной в числе 40 альпинистов штурмовал пик Сталина. Тогда только ему и еще одному альпинисту удалась добраться до вершины. Закаленный спортсмен в первые же дни воины был призван в ряды Красной Армии, стал инструктором по лыжам в своей подразделении. В одном из боев он был тяжело ранен, попал в окружение и только благодаря исключительному самообладанию, выносливости и отваге сумел пробиться к своим.

Из рода Самаров одним из первых профессиональным военным стал Моисей. Сын старого охотника Игната Самара еще задолго до начала войны стал телеграфистом. Это он -Моисей, обеспечивал бесперебойную связь с участниками спасения экипажа самолета «Родина» — В. Гризодубовой, П. Осипенко, M. Расковой. За этот самоотверженный труд Моисей Самар, первым среди кондонцев, был награжден орденом «3нак Почета». Когда пришло время служить в рядах Красной Армии, он подал заявление о желании стать военным летчиком. Он им и стал. К началу Великой Отечественной войны М. Самар блестяще сдал выпускные экзамены на звание военлета.

Коряк Александр Алексеевич Логинов призван в ряды Красной Армии в 1939 г. и служил в Харькове. В декабре 1941 г. за отвагу в боях под Москвой награжден медалью «За оборону Москвы». В марте 1942 г. А. А. Логинов – секретарь комсомольской организации, агитатор. Любили бойцы скуластого, чернобрового сержанта. 29 августа 1942 г. началась атака немцев. Отбиты, но снова фашисты пошли в атаку. С возгласом «3а Родину, за партию – вперед!» бросился вожак комсомольцев на врага и был убит в бою.

Эвен Петр Савин в 1939 г. ушел добровольцем в ряды Красной Армии. Бывший секретарь Tyгуpo-Чумиканского РК ВЛКСМ уничтожил 7 фашистов. В1943 г. коммунист П. Савин в Курском сражении лично уничтожил два «тигра» за что был награжден орденом Отечественной воины II степени. Войну закончил в звании капитана. Он вспоминал: «Всю войну я провел в строю, начав ее командиром отделения, закончив - помощником начальника штаба полка…». С П.С. Савиным ушли на фронт eго брат Михаил, двоюродные братья Филипп и Куприан Лукьяновы, односельчане эвен Михаил Стручков и братья Степан и Николай Веревкины. Отец семейства - Семен Петрович Савин участвовал в войне с японцами в 1945 г.

Возможно одним из первых кадровых военных Севера был эвенк Нюрмаганского наслега Алданского района Якутской АССР Семей Семенович Петров, родившийся 15 сентября 1909 г, В июне 1930 г. вступил в комсомол и осенью был направлен в Якутскую национальную военную школу, в которой готовили младших командиров. В 1932 г Семена Семеновича приняли кандидатом г члени БКП(б). После непродолжительной работы в родном наслеге он был призван в апреле 1942 г. в действующую армию, стал командиром пулеметного расчета 747 стрелкового полка на Воронежском фронте. В декабре 1942 г. был тяжело ранен и до июля 1943 г. лечился в эвакогоспитале № 3177, а затем был направлен на Ижевский оружейный завод № 524 оборонной промышленности. Был награжден орденом Отечественной войны II степени, несколькими медалями, в том числе – «3а боевые заслуги».

В 1940 г. были призваны в ряды Красной Армии ханты Николай Иванович Терешкин и Иван Николаевич Каскин. Н. И. Терешкин войну встретил младшим лейтенантом, командиром взвода, который был поднят по тревоге 22 июня 1941 г. После войны отважный офицер стал ученым-лингвистом Института языкознания АН СССР. А его земляк И. Н. Каскин воевал с февраля 1942 г. на Западном фронте, с марта сражался под Москвой. Затем на его боевом пути были Калинин, Торжок, Ржев, Курская дуга, города Белоруссии, Украины, Чехословакии. Именно в Чехословакии 30 апреля 1945 г. его тяжело ранило. Бывший учитель после выздоровления, уже числе войны, продолжал до глубокой старости учить детишек.

Родина высоко оценила славных сынов Севера за их ратные подвиги. Героями Советского Союза стали эвенк Иннокентий Увачан, ненец Николай Хатанзейский, нанаец А. Пассар, шорец Михаил Куюков. Кавалером боевых орденов (Боевого Красного Знамени, Славы III степени, Отечественной войны I и II степени, Красной звезды) стал снайпер эвенк И. Кульбертинов, орденом Боевого Красного Занмени награждены долганы Х. Михайлов и К. Поротов, нанайцы М. Пассар (дважды), Е. Пассар, А. Пассар, шорец Е. Адыяков, хант А. Петрушкин, ненец Ф. Хантазейский, эвенки П. Монахов, Г. Коненкин и другие. Снайпер-эвенк В.Н. Каплин был награжден орденом Ленина. Такую же награду получил нанаец А. Пассар, который ранее был награжден двумя орденами Красной звезды. Орденом Ленина награждены нанайцы Моисей Самар, Захар и Иван Киле, кавалерист шорец Никита Кискоров (посмертно). Кавалером трех боевых орденов стал известный чукосткий косторез эскимос Вуквол, погибший под Ленинградом, 4 боевых ордена заслужил ительмен Н.П. Юшин, пять – шорец Петр Кызынгашев. По неполным данным, к началу 1944 года орденами и медалями награждены 29 хантов, 89 нанайцев, 248 якутов. Всего за годы войны орденами и медалями награждено более 3 тыс. посланцев северных регионов, в том числе свыше 2000 представителей малочисленных народов.

Информационный центр АКМНСС и ДВ РФ

Из книги С.Н. Горохова«Героизм сынов Севера на фронтах Великой Отечественной Войны», С-Петербург, «Наука», 2005


http://www.raipon.info/narody/k-jubileju-velikoj-pobedy.html

 Отправлено: 08.05.13 21:32. Заголовок: К годовщине Великой..

К годовщине Великой Победы: Уникальные подразделения. Оленетранспортные батальоны в годы Великой Отечественной войны в Заполярье

Опубликовано 08 Май 2013.

olen-vov

Мария Соколова
г. Мурманск, 10-й класс, 2010 г.,
научный руководитель С. Б. Корнаухова

Открываю книгу Евгения Халдея «От Мурманска до Берлина». Перелистываю страницы. Вот на корабле отряд морских пехотинцев Северного флота — очевидно, этот снимок сделан перед высадкой десанта, — и вдруг вижу фотографию оленя. И дальше снова — разведчики в маскхалатах. Артиллеристы… Возвращаюсь к фотографии с оленем. Случайно она здесь, среди героев различных родов войск? Понимаю, что нет. И хочется узнать, а за что такая честь нашему северному оленю. Почему среди ста мгновений войны Евгений Халдей запечатлел и этот, поместил его в свой военный фотодневник?

Для меня фотография северного оленя стала отправной точкой, я решила узнать, что делали олени на войне.

В книге Алексея Киселева «Война в Заполярье» об использовании оленей на войне всего два абзаца. Читаю скупые строки:

«В первую военную зиму во всех дивизиях 14-й армии стали организовываться оленетранспортные подразделения. В них служили саамы, ненцы и коми. Оленей часто использовали не только для отправки раненых и доставки военных грузов, но и при заброске разведчиков в тыл врага, для вывоза подбитых самолетов и их экипажей и для поддержки связи с пограничниками. Оленеводы спасли жизнь многим солдатам и командирам 14-й армии и Северного флота. За годы войны вывезли с передовой более 10 000 человек, доставили на фронт по бездорожью 17 000 тонн боеприпасов и военных грузов, эвакуировали из тундры более 160 вынужденно севших и подбитых самолетов, кроме того, переправили для выполнения боевых заданий около 8000 военнослужащих и партизан, многих — в дальние тылы врага»1.

В голове появляется множество вопросов. Кому и как пришла идея использовать оленей на войне? Были ли подобные случаи их использования в других войнах? Как доставлялись сюда олени из далеких Ненецкого автономного округа и Коми АССР? В каких операциях приняли участие? Как была организована транспортировка боеприпасов, орудий, эвакуация самолетов по заснеженной тундре, в условиях бездорожья? Что стоит за всеми этими официальными данными? И самое главное, кто они, эти герои-оленеводы?

К сожалению, специальная литература, посвященная участию в боевых действиях оленетранспортных батальонов, лыжных бригад в нашем Мурманском книжном издательстве не издавалась, и найти ответы на вопросы я не смогла. Тогда и пришло решение дополнить по возможности картину военных событий чем-то новым и рассказать об этих уникальных подразделениях.

Работая над рефератом, я изучала историческую литературу, работала с фондами Мурманского областного краеведческого музея, анализировала официальные документы и фотоматериалы военной поры. Но ответов на все вопросы не находила. Сухая хроника, статистика, а что за ней? Понимала — конкретные жизни людей, на своих плечах вынесших все тяготы военной поры, сурового климата на протяжении трех лет, четырех месяцев и девяти дней, что шли боевые действия у нас на Севере. Стало понятно, что необходимы свидетельства очевидцев, непосредственных участников событий.

Важность своей работы, я вижу, прежде всего, в сохранении исторической памяти. Это благодарность людям, подвиг которых, на мой взгляд, и в годы войны, и в наши дни не был оценен по достоинству.

ФОРМИРОВАНИЕ ОЛЕНЕТРАНСПОРТНЫХ БАТАЛЬОНОВ

Тундра… Болота. Голая, покрытая скалами земля. Долгая зима с буранами и метелями. Армия в таких условиях испытывала значительные трудности в снабжении. Обильные снегопады на двое-трое суток могут задержать автомобильный и гужевой транспорт, который с нетерпением ждали солдаты на передовой, раненые в эвакогоспиталях, артиллеристы на огневых позициях.

В годы Великой Отечественной войны в обороне Советского Заполярья принимали участие уникальные подразделения, уникальные не только для Красной Армии, но и для армий других стран. В военных билетах наших бойцов появилась запись «ездовой оленевод». Речь идет об оленетранспортных дивизионах.

Впервые в Красной Армии олений транспорт показал свою жизнеспособность еще во время Финской войны. Тогда-то и были разработаны основные положения по использованию оленей в войсках.

Выгоды оленьей упряжки были неоспоримы: на санях легко по бездорожью проникнуть в тыл врага. Северный олень неприхотлив к пище, не требует специального ухода, сам добывает себе корм. И в тундре, и в лесу он всегда найдет себе пропитание — серебристый ягель. Кормом для него служат трава, листья, которых много под ногами. Олень никогда не нарушит тишины — даже раненый, он не издает ни звука. И, что немаловажно, ни одно крупное упряжное животное не сможет пробежать по снежной целине десятки километров за сутки. А олень очень вынослив. Форсированным маршем олени способны преодолеть до 80 км в сутки.

Правда, организовать и опробовать все задуманное до начала войны так и не успели. Пришлось спешно собирать оленьи подразделения, когда уже шли бои. В частях искали людей, знакомых с оленеводством. В ноябре 1941 года для 14-й армии Карельского фронта, действовавшей на Мурманском направлении, оленеводы сформировали первые три транспорта, состоявшие целиком из оленьих упряжек. Каждый из таких транспортов обслуживали 154 человека, в том числе 77 солдат-оленеводов, 15 оленегонных собак, 76 легких нарт, 270 грузовых нарт. В последующее время было создано еще четыре транспорта. Всего за годы войны оленеводы-ловозерцы передали армии и флоту 5900 транспортных оленей, 1600 комплектов упряжи к ним, 1119 нарт.

Дневники и воспоминания бывших бойцов оленелыжных батальонов и транспортных бригад помогают воссоздать картину того, как формировались и двигались по тундре и лесам оленьи эшелоны. В первые дни войны в армию мобилизовали более 120 саамов Ловозерского района. Первоначально оленеводов призывали в действующую армию на общих основаниях, но вскоре для них нашлось более привычное занятие. Повестки из военкоматов предписывали призывникам-саамам являться к месту сбора с оленями. Ветеран войны В. Канев вспоминает: «На нартах своим ходом. По свежему снегу (было это в ноябре) добирались несколько дней до станции Пулозеро. Там нас, наших животных погрузили в товарные вагоны, повезли в сторону Мурманска. Здесь баржами переправили через залив. Снова запрягли оленей и двинулись к фронту. Остановились в двадцати километрах от передовой. Так я стал бойцом второго оленетранспортного отряда»2. Обнаружив, что положенного количества оленей в Мурманской области не хватает, 20 ноября 1941 года Государственный Комитет Обороны постановил:

«Призвать из народного хозяйства Архангельской области, Коми АССР, Ямало-Ненецкого автономного округа: каюров — 1400 человек, оленей — 10000 голов, нарт — 500 штук. Направить призываемых в распоряжение Архангельского облвоенкомата со сроком прибытия не позднее 1 января 1942 года. Обеспечить продовольствием и фуражом на путь следования. Каюров направить в исправной одежде и обуви».

Ноябрь и декабрь — самое суровое время в тундре. Полярная ночь, крепкие морозы, пронизывающие метели, глубокие, еще не скованные настом снега, сотни тысяч километров белой пустыни без населенных пунктов — все это затрудняло движение. В Москве было принято решение гнать оленей «попасом», то есть своим ходом, не отрывая от кормления. Но если первому эшелону ягеля хватало, и он двигался с заданной скоростью, то оленям второй, а тем более следующих команд, шедших след в след, приходилось подбирать жалкие ягельные остатки. Корма катастрофически не хватало, животные быстро тощали. Командированные комиссары грозили военным трибуналом за каждого потерянного оленя. Это считалось вредительством! Поэтому каюры, голодая сами, не смели пустить на мясо ослабевших животных, а бережно укладывали их на нарты (и без того перегруженные) и везли их дальше. На свой страх и риск, невзирая на проклятия, щедро сыпавшиеся от комиссаров, ненцы вторых эшелонов стали сворачивать в сторону от проторенного пути: искали и находили богатые ягелем участки тундры. Это спасало животных, но задерживало продвижение.

Как вспоминает Б. В. Преображенский, «подъем команд и отдыхавших пастухов производился в шесть часов, завтрак — с семи часов, затем часа два занимал подгон стада к чуму и юркование быков (выбор оленей для запряжки в сани) — все это делалось еще почти в темное время. С 9–10 часов до 18–19 часов — в движении. На легковых нартах ехали мобилизованные, на грузовых-вандеях находились ящики с грузом, тюками, шестами от чумов, кухонной утварью, лари с продуктами и другим имуществом команд. Позади шли слабые быки с пастухами». Поскольку главной заботой были олени, их сохранность, каждую сотню быков, свободных от работы в упряжке, гнал дежурный пастух с одной–двумя лайками. Во время остановок пасли оленей также по сменам. Эшелон № 4 — уже в конце января 1942 года, а эшелон № 5 — в начале февраля были на подходе к Архангельску. И хотя переход занял вместо одного месяца целых два, закончился он в общем-то благополучно. Все ездовые быки четвертого эшелона были признаны вполне работоспособными.

А в это время в окрестностях Архангельска шло комплектование оленелыжных батальонов. В ноябре 1941 года в формировании и переброске оленьего стада в Архангельск принимал активное участие Егор Николаевич Ледков. В то время он работал оленьим пастухом в Индигском совхозе. Егор Николаевич так вспоминает о событиях тех дней:

«Сначала мы ничего не могли понять, зачем столько оленей гонят по тундре в Архангельск. Сопровождавшие нас военные говорили, что будут организовывать воинские подразделения. Мы так и не понимали, какие из оленей могут быть воинские подразделения? Среди нас были ненцы, коми, а также и русские. Некоторые русские жили с детских лет в тундре; они умели управлять оленьими упряжками. Было нас около ста человек… Присоединили нас к батальону, и в течение месяца мы стали проходить тактическую подготовку. Несется оленья упряжка, вдруг пулеметы застрочат. Тут олени сразу в сторону бросаются или вовсе станут, как к земле приросшие. Мины через нас летали, залпы пушек послушали. Выкапывали в снегу траншеи, целиком с упряжкой в траншею входили. Смотрят вокруг — ни оленей, ни людей нет, а мы в маскировочных халатах в траншеях. Внезапно в эшелон нас погрузили. Впервые в жизни олени в вагоны пошли. Спрашиваем у начальников: „Куда везут нас?“ — „Воевать! — говорят. — Фашистов бить“. Везли мы в Мурманск из Архангельска около тысячи оленей-быков. Все олени уже были обученными. Не боялись выстрелов»3.

После непродолжительной, но напряженной учебы, в частности действиям в тылах врага, личный состав оленелыжного батальона, а также и олени были переброшены по железной дороге в город Мурманск. Алексей Леонидович Ледков, мобилизованный в лыжный полк из Надыма, вспоминал: «На Мурманск в товарных вагонах направили. Олени у нас ослабли совсем, шатаются. Командиры придумали одевать торбы с сеном оленям на головы — ешь, мол, не хочу! А они, родимые, сено-то не едят!!! Когда из вагонов выгружались, четвертая часть погибла уже…»

В начале марта 1942 года в 14-ю армию Карельского фронта прибыли 12 оленелыжных батальонов и разместились в районе зверосовхоза. Три из них убыли на другие участки фронта (в распоряжение 10-й армии). Из оставшихся девяти батальонов с 6 по 11 марта были сформированы две бригады.

Основным видом транспорта в бригадах были оленьи упряжки. Но олени были сильно истощены и к работе непригодны. Они шли с грузом от Печоры до Мурманска 2600 километров. В пути 222 оленя пали от истощения, а 710 выбракованы на забой. Из 4532 оленей до зверосовхоза дошли лишь 3600.

Должности солдат-оленеводов были укомплектованы из местного населения: саамов, которые хорошо знали уход за оленями, умели находить для них ягель, свободно ориентировались в тундре. Оленьи транспорты обеспечивались вьючными седлами, специальным снаряжением. Общая численность оленей только в 14-й армии достигала в годы войны 5 тысяч голов. Несколько меньше — в 19-й армии.

В конце 1941 года фронт на Мурманском и Кандалакшском направлениях стабилизировался. Однако линии сплошной обороны не было. Через бреши в тыл врага отправлялись разведывательные группы, партизанские отряды, войсковые подразделения. В зимнее время по глубокому снегу пройти в тыл можно было только на лыжах или на оленьих упряжках.

19 марта 1942 года обе бригады прибыли на фронт и заняли оборону на открытом левом фланге 14-й армии на 7-километровом участке от озера Ножъявр до реки Лебяжки.

Узнав о создании оленьих частей и подразделений, гитлеровское командование поставило особые задачи авиационным частям по уничтожению движущихся на формирование оленьих стад, посылало специальные отряды диверсантов для истребления транспортов. Но, несмотря на все их усилия, транспорты продолжали работать.

 Отправлено: 08.05.13 21:33. Заголовок: ФРОНТОВЫЕ БУДНИ 1942..

ФРОНТОВЫЕ БУДНИ 1942–1944 ГОДОВ

По крупицам, разрозненным фрагментам воспоминаний ветеранов, по фотодокументам мне удалось представить себе, как воевали в 1942–1944 годах оленетранспортные бригады.

В красноармейских книжках бойцов за тот период времени сделана только одна запись: «Участник боев на Мурманском направлении в составе 14-й армии Карельского фронта с 1942-го по 1944 год. В обороне и участник боевых выходов по тылам противника». Война принимает здесь позиционный характер и основная работа — рейды по тылам врага.

Условия жизни личного состава бригад были экстремальными. Бойцы ютились в снежных ямах, покрытых ветками и плащ-палатками. Дров не было, сырые ветки кустарника не горели. Теплого обмундирования и обуви не хватало. Продовольствие и боеприпасы подвозили с перебоями. Многие бойцы заболевали. Усилился падеж оленей. До половины личного состава ежедневно направлялись на расчистку дорог в расположение 10-й гвардейской дивизии. Это сильно выматывало бойцов физически и морально. Были даже случаи само убийства.

Но главное, для чего были созданы бригады, выполнялось. Был установлен режим работы оленьих транспортов. После часового режима движения делался десятиминутный перерыв для отдыха оленей, осмотра упряжки, состояния нарт и груза. Пребывание оленей в упряжке ограничивалось восемью часами в день, а через четыре рабочих дня устраивался однодневный отдых.

Рассказ Алексея Ледкова: «Нас всех разбросали: кого в лыжные батальоны, кого при оленях оставили. К боям приказали готовиться. Нарты, хореи, оленей маскировали: все белой тканью зашивали, белой краской красили. Маскировку оленям я сам шил. Олени сперва отряхивались, мешал им халат. Сначала дальнобойные снаряды к батареям возили. А в майские праздники перед батальоном пошли, командиры сказали, что фашистов мы напугать должны! Вот тогда-то нас первый раз серьезно разбомбили. Много оленей, людей погибло…» Свою первую награду медаль «За отвагу» Алексей Леонидович Ледков получил совершенно экзотическим способом. Он вызвался промчаться на своей упряжке перед опорным пунктом врага, чтобы, вызвав огонь на себя, обнаружить его огневые точки. Все проверив и рассчитав, он разогнал оленей и, привстав на нартах, с гортанным криком, как положено, выскочил на открытое место и пролетел перед изумленными немцами так, что «сзади только пурга прошла». Опомнились фашисты, заговорили пулеметы, но с опозданием, уже вслед…

Стрелок Первого оленьего транспортного батальона Филипп Александрович Филиппов вспоминает, как отнеслись вначале к их оленьим обозам фашисты: «Решив, что это ездят туда-сюда крестьяне-оленеводы, они их просто игнорировали. И только спустя время „раскусили“ суть этих челночных поездок. И тогда стало небезопасно курсировать даже в темное время»4.

Способ перевозки был самым различным. Материальная часть артиллерии и минометов транспортировалась на нартах, специально для этого приспособленных. Например, для перевозки четырехорудийной батареи горных 77- миллиметровых орудий с 560 снарядами требовалось 315 оленей, 82 грузовых и 30 легковых нарт. Если же 77- и 45- миллиметровые орудия требовалось переместить на близкое расстояние, его просто устанавливали на лыжи и буксировали за оленями.

Превратив полярную ночь и бездорожье в своих союзников, оленелыжные батальоны занимались не только транспортными операциями. Они участвовали в разведке, наступлениях, крупных рейдах в тыл врага. В 1942 году аэродром гитлеровцев, расположенный в Петсамо, был разгромлен оленелыжным батальоном. Ефим Иванович Горбунов вспоминает:

«Для нападения выбрали самую темную пору. Мела сильная поземка. Бойцы в белых халатах. Оленей не слышно. Это не лошадь, которая неожиданно может заржать и испортить все дело. Подобрались незаметно, переждали, пока фашисты улягутся, а потом внезапно налетели. Уничтожив охрану, взорвав самолеты и склад горючего, растворились в снежной круговерти незаметно, как и нагрянули. Попробовали нас догонять, да куда там!»5

Особое место в перевозках занимала эвакуация раненых. Такая эвакуация проводилась в радиусе 7–10 километров, то есть от переднего края до полкового медицинского пункта. Полковому медпункту для этого предавали взвод оленьего транспорта. Для санитарного транспорта олени использовались даже во время десантных операций. С передовых позиций вывозили раненых, а обратно перебрасывали боеприпасы. Один из бойцов-оленеводов из Ловозера — А. Сорванов рассказывал: «Много раненых на войне наши олени спасли. Раненый человек, потеряв много крови, замерзает. Оленья шкура тепло хорошо держит. Завернешь раненого в шкуру, положишь на нарты и везешь»6.

На оленях мчались офицеры связи, доставлялась срочная почта. С целью рекогносцировки местности на них ездили и генералы, в том числе и сам командующий 14-й армией Владимир Иванович Щербаков. Даже командующий фронтом К. А. Мерецков не гнушался проехаться вдоль фронта на оленьей упряжке, правда, отмечал капризность этих животных.

Большую помощь оказывали олени и авиации. Почти у каждого оленевода было по одному и даже по два «крестника» из летчиков. Подобьют где-нибудь над снежным полем наш самолет, кто летчика заберет, кроме них? Анатолий Иванович Рожин вспоминает: «В 43-м году мой взвод занимался вывозкой моторов с подбитых самолетов. А каждый из них весил не менее полутоны. Выручила изобретательность канинских оленеводов и в особенности Василия Степановича Белугина. Они соорудили большую нарту, на которую при помощи стягов и слег погружался снятый с самолета мотор, а дальше уже дело было за хорошими постромками и оленьей тягой. Впрягать в такую нарту приходилось до двадцати оленей».

Олени отлично проявили себя и в морских операциях. Е. И. Горбунов вспоминает: «Однажды мы проводили крупный десант в тыл противника. Сопровождали десантные операции олени. В двух–трех километрах от берега мы накреняли верхнюю палубу корабля и таким образом сбрасывали их в воду. Причем олени доплывали до берега быстрее шлюпок»7.

Подразделения блестяще оправдали надежды. После буранов и снежных заносов фронтовые коммуникации оказывались непроходимыми даже для гусеничного транспорта. Но не для оленей. Бывали случаи, когда, оказавшись в ледяной воде, олени передними копытами ломали и дробили ледяную кромку, пробивались к прочному льду и, выпрыгнув, вытягивали нарты 8.

 Отправлено: 08.05.13 21:33. Заголовок: БОЕВЫЕ ДЕЙСТВИЯ ОЛЕН..

БОЕВЫЕ ДЕЙСТВИЯ ОЛЕНЬЕГО ТРАНСПОРТА В ХОДЕ МУРМАНСКОЙ НАСТУПАТЕЛЬНОЙ ОПЕРАЦИИ

28 апреля 1942 года началась трагическая Мурманская наступательная операция. О ней написано достаточно. Но вот какая роль отводилась в ней оленям, известно мало. Об участии 5-й и 6-й отдельных лыжных бригад в указанных боях мне удалось узнать из документов, присланных из Подольского архива С. Е. Максаевым, воспоминаниям ветерана 31-й оленелыжной бригады С. И. Пасканного, письмам, которые в те дни шли с фронта родным.

Бои шли в исключительно трудных условиях. В ходе боев олени благодаря выносливости и большой проходимости оказали неоценимую помощь нашим подразделениям, обеспечивая их всем необходимым.

О майских боях 1942 года вспоминает в письме, присланном в гимназию, ветеран 31-й оленелыжной бригады Сергей Иванович Пасканный:

«Весной 1942 года в Заполярье намечалось наступление… Но вследствие изменившейся погоды, из-за сильных метелей, бушевавших несколько дней, были отрезаны пути снабжения, нарушены связь и взаимодействие, части остались без боеприпасов и продовольствия, нарушилась эвакуация раненых, и бои пришлось прекратить и остановиться. На оленьих упряжках были эвакуированы в тыл сотни бойцов. Среди лесистых сопок и озер, не зная устали, работали оленеводы — ненцы, коми, саамы, русские. Они спасли жизнь не одной сотне наших воинов. Да, это были для необстрелянных солдат и офицеров первые бои, это были тяжелые бои в условиях бездорожья и безжалостной, капризной северной погоды. В этих боях основную часть потерь, а они были большими, части бригады понесли от не погоды. Много было замерзших, обмороженных. Это было жуткое и страшное зрелище, когда ты видел, как гибнут твои товарищи, замерзая, и ты не можешь им помочь. У всех нас попримерзли маскхалаты, полушубки и ватные брюки, все мы ходили как мерзлые сосульки, голодные и холодные, так как не с чего было разжечь костры, а лыжи, которые мы жгли, их хватало ненадолго. Вот так бригада и я приняли свое первое боевое крещение. Это мне запомнилось на всю жизнь, хотя были и впоследствии и более жаркие схватки, но этих „холодных“ боев никогда не забыть. Вот вам один из моих первых памятных боев, в которых я получил сильное обморожение ног».

С 28 апреля по 10 мая 1942 года 6-я оленелыжная бригада потеряла убитыми 309 человек, пропали без вести — 562, замерзли — 25, ранены — 440, обморожены — 58, заболели — 97. Общие потери бригады 1491 человек, то есть более 53 процентов личного состава. Несмотря на понесенные потери, бригада значительно потеснила противника и закрепилась на высоте 221 и левом берегу реки Западная Лица.

Воспоминания Александра Ивановича Денисова, бойца оленетранспортных отрядов, помогают воссоздать картину, например, высадки десанта на мыс Пикшуев в апреле 1942 года. Первая сложность состояла в том, как погрузить оленей на боевые корабли, но еще сложнее было их высаживать. Ветеран вспоминает: «Высаживать оленей было непросто. Сначала их обвязывали концами и опускали в шлюпки. Потом стали их сбрасывать за борт. И они поплыли за теми, которые в шлюпках. Ну а нарты связывали цепью и буксировали»9. Воспоминания С. Шерстобитова об этой операции позволяют уточнить детали. Предложение о высадке оленей внес Николай Хатанзей. Именно он предложил связать сани цепочкой и тянуть их на берег, а олени, увидев это, сами поплывут за санями. 75 саней были спущены в воду, с берега их тянули длинной веревкой. 200 оленей по трапам ринулись за санями и резво поплыли к берегу10.

Эта операция проходила в сложных погодных условиях. Метель, резкое похолодание, шквальный ветер. Начались сильные обморожения среди бойцов морской пехоты. Вот тут и помогли олени. В музее Северного флота есть «История 12-й бригады морской пехоты». В этой самодельной тетради из грубой серой бумаги военной поры есть описание десанта на мыс Пикшуев. Об оленьем десанте несколько строк: «Приготовлены были 50 оленьих упряжек с нартами для перевозки раненых». Но за этими цифрами жизни спасенных бойцов.

Пятнадцать суток 12-я бригада вела тяжелый бой с превосходящими силами противника. В эти дни оленеводы водили упряжки по открытой местности, под огнем врага. Олени нуждались в корме, а ягельные участки обстреливались. Сержант Данилов первым полез на скалы собирать ягель. С. Шерстобитов пишет:

«Когда подморозило, вокруг образовался не пробиваемый копытом лед-наст. Олени голодны… Оленеводы лезут на скалы, собирают ягель оленям. Крошат снег топором, чтобы напоить животных. Катер — „охотник“ — доставил нам рыбную муку. Тем же катером отправляем под видом раненого нарочного к начальнику тыла 14-й армии: „Просим немедленно доставить 500–600 килограммов овсянки! Ягель закован морозом, олени голодны!“ Через семь часов из Полярного катер привез тонну овсяной крупы. Олени жадно едят крупу, повеселели…»11

НА ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНОМ ЭТАПЕ: УЧАСТИЕ В ПЕТСАМО-КИРКЕНЕССКОЙ ОПЕРАЦИИ

В октябре 1944 года, когда наши части громили фашистов, лучшие бойцы — оленеводы с упряжками оленей — были переданы 126-му легкому стрелковому корпусу. С 6 сентября по 6 ноября 1944 года 31-я оленелыжная бригада в соста ве 14-й армии участвует в боях за Петсамо, Никель, Рудники, Киркенес, совместно с другими частями фронта освобождает Советское Заполярье и вступает на территорию Норвегии.

Части соединения скрытно обходили оборонительные рубежи противника с флангов. На этот раз животные шли под вьюками. В каждом по два ящика артиллерийских снарядов. Покрытые плащ-палатками воины, а также олени на осеннем фоне тундры хорошо маскировались. Перед бойцами была поставлена задача: выйти в глубокий тыл противника и перерезать развилку дорог на Никель, Ахмалахти, Печенгу, уничтожить вражеский аэродром Луостари. Переход проходил в условиях полного бездорожья, по болотам и скалистым сопкам. Реки Титовку и Печенгу форсировали в ледяной воде. Олени шли без нарт, навьюченные грузом. Удар по врагу с тыла был ошеломляющим. Перекресток был захвачен и удержан. Немцы в течение четырех суток пытались любой ценой вернуть утраченные позиции. Успешно был захвачен и аэропорт. Все это обеспечило успех наступления 14-й армии на Петсамо. 15 октября Верховный главнокомандующий объявил всем воинам 31-й оленелыжной бригады благодарность.

ПОДВИГ ВОИНОВ ОЛЕНЕТРАНСПОРТНЫХ БАТАЛЬОНОВ В ВОСПОМИНАНИЯХ ВЕТЕРАНОВ

О боевой работе солдат-оленеводов — ненцев, саами, коми — можно бы рассказать много. Но я ограничусь выдержками из воспоминаний самих участников обороны Заполярья, хорошо раскрывающих вклад в это дело наших солдат на нартах.

Бывший сержант Егор Егорович Захаров дополняет своим рассказом историю оленьих отрядов.

«…Предложили мне с оленями отправиться. Нас-то обучать можно, да и быстро обучали. А попробуй-ка оленей обучить! Слыхал я, что кавалерия воюет. Про Семена Михайловича Буденного в школе рассказывали. Я и про Ворошилова и про Котовского книги читал. Но как оленей обучать? В 10-й Гвардейской дивизии были ветеринарные врачи и зоотехники. Они всю жизнь имели дело с оленями, они и помогли. Кто наловчился на оленях кухни отвозить, кто за санитаров был. Даже несколько девушек-саамок было. Помню, Скобелеву все хвалили. Она оленями управляла. Больше всего я участвовал в боевых походах в тыл врага. Вместе с нами были ненцы, коми, русские. Привезли потом и уральских манси. Они тоже в оленях разбирались. Врывались мы к врагу неожиданно, и сразу же начинался бой. Особенно тяжело было ходить в разведку на оленях, когда стояли большие морозы»12.

Много интересных подробностей о быте той поры удалось узнать из интервью Юрия Ивановича Корякина. И хотя он служил связистом в 77-й отдельной морской стрелковой бригаде, участвовать совместно с оленями в боевых выходах ему случалось.

Я спросила его об особенностях войны на Севере.

Юрий Иванович рассказал:

«Линия фронта была стабильна почти два с половиной года, мы даже окопы отрыли, хотя долбить мерзлоту можно было только кайлом или ломом. Фланги же были свободны — озера, болота. Ты видела кино „А зори здесь тихие“? — Хорошая картина. Ну, вот тут такая же местность. Безлюдье. Учитывая оголенность флангов и нашу любовь воевать зимой, как только становились болота и озера, начинались различные поисково-диверсионные операции за линией фронта. Собиралось два–три взвода, то есть 60–90 человек, я с радиостанцией, и мы ходили по немецким тылам. Ходили на лыжах, иногда с нами были олени, которых использовали для перевозки боеприпасов и раненых, собак никогда не брали — они лают, заразы. Причем мы ходили довольно далеко, к самому Рованиеми, и в такие дни, когда никакой немец воевать не будет. Ну, например, Новый год в 43-м и 44-м я встречал за линией фронта. Выходили числа двадцатого декабря, чтобы к Рождеству быть в глубоком тылу. Какой немец будет в Рождество воевать? А русские будут. Нападали на немецкие гарнизоны или опорные пункты, минировали дороги. Всегда соизмеряли свои силы, поэтому срывов было мало. Разведданные редко бывали достоверными: оказывалось, что опорный пункт совсем не такой простенький, как докладывала разведка, или гарнизон не пятьдесят, а двести человек. Это были очень трудные походы: и холодно, и боязно, и тяжело.

Попробуй почти три недели прожить на морозе в 20–30 градусов! То-то! Хотя мы были довольно хорошо одеты: валенки, стеганые штаны, маскхалат, тулуп, потом телогрейка, гимнастерка, тепловое байковое белье, а под ним еще и обыкновенное полотняное. Водку давали и кормили — 100 граммов хлеба в сутки на человека. Тушенка была американская. Вкусная зараза! Большая банка — в ней свиной жир, который можно было намазывать на хлеб, а в середине кусок мяса с кулак. В общем, голодными не были… сало, сухари. Даже коптилки были, так называемые „жми-дави“. Это такая баночка, типа консервной, в которой находился разведенный в спирту стеарин. Если зажечь эту смесь, она горит бесцветным пламенем. Можно было подогреть еду или вскипятить воду. Но чего спирт жечь-то — его пить надо! Поэтому вываливали в тряпочку и отжимали — граммов пятьдесят спирта получалось, а поскольку баночек давали несколько, то выпить можно было вполне прилично, хотя и противно, конечно, а оставшийся воск тоже горит».

— Расскажите, как «языков» брали?

— Много пленных старались не брать: с ними хлопот не оберешься. Желательно, конечно, офицеров, от солдата как «языка» толку мало. Пленные шли с нами на лыжах и даже тащили раненых. Лыжи у немцев были более удобные. У нас валенки и мягкие ременные крепления, а у них были «персы», то есть теплые ботики с загнутым носом, который вдевался под скобу на лыжах. Когда мы приходили, к нам присылали аэросани или оленьи упряжки, которые увозили пленных на допрос, а раненых — в госпиталь. Усталость была безмерная, чудовищная усталость, чудовищная…

Так вот оказалось, что во время войны действия армейских оленетранспортов были очень эффективны. Оленеводы ехали по горам и болотам; плыли запряженные олени через реки и озера и морем в десантах без единого звука; олени не лают, не воют, не ржут, не стонут; олени помогли выстоять и защитить родной край.

В своих мемуарах командующий Карельским фронтом К. А. Мерецков писал: «Боевые операции в Заполярье являлись в истории Великой Отечественной войны уникальными, ибо нигде более нам не доводилось обороняться и наступать в такой природной зоне». Уникальным был и транспорт, который использовал советский солдат!

1. Киселев А.А. Война в Заполярье. Мурманск, 1995
2. Дранишников В., Жданов В. Саамы на фронте // Этих дней не смолкнет слава. Мурманск, 1995
3. Воскобойников М. В атаку идут северяне // Звезда. 1975. № 4
4. Михняк Т. На упряжке — через Мурман // Ловозерская правда. 1994. 23 мая. С. 1
5. Кузнецов Е. Батальоны идут сквозь пургу // Человек и Север. 2002. № 2(3)
6. Зайцев И. Оленетранспортные подразделения // Наука и жизнь. 1995. № 4
7. Кузнецов Е. Батальоны идут сквозь пургу // Человек и Север. 2002. № 2(3)
8. Журин Л. В бой на лыжах и оленьих упряжках // Мурманский вестник. 1997. 24 октября
9. Дранишников В., Жданов В. Саамы на фронте // Этих дней не смолкнет слава. Мурманск, 1995
10. Шерстобитов С.П. На фронте — олений транспорт // В боях за Советское Заполярье. Мурманск,1982
11. Шерстобитов С.П. Оленеводы в морском десанте // На страже Заполярья. 1990. 17 мая. С. 4
12. Воскобойников М. В атаку идут северяне // Звезда. 1975. № 4

 Отправлено: 10.05.13 10:45. Заголовок: http://youtu.be/qZ4o..

http://youtu.be/qZ4oTYllo5c Видео с Ямала об оленотранспортных отрядах Мурманской области.

 Отправлено: 10.05.13 10:49. Заголовок: http://youtu.be/WLsb..

http://youtu.be/WLsbq3BYAcU
Еще видео

 Отправлено: 10.05.13 11:41. Заголовок: Продолжение http://y..

Продолжение http://youtu.be/eL5siAqMViw

 Отправлено: 07.06.13 08:12. Заголовок: http://www.mvestnik...

http://www.mvestnik.ru/shwpgn.asp?pid=2013060536


Война и мир Василия Галкина


Автор фото: Татьяна Попович В сюжете 3 фото

Бывает, ничем не примечательное место становится значимым, когда узнаешь связанную с ним историю. Вот я, например, отныне буду иначе воспринимать поворотку с Ловозерского большака на Пулозеро. В апреле 1942-го саам Василий Галкин уезжал по этой дороге на войну. Шел ему девятнадцатый год.


Он еще вырастет!

- Холодный тогда выдался апрель, снег лежал долго. В колхозе нам с Митрофаном Васильевичем Терентьевым, тоже 1923 года рождения, дали трех оленей, и мы на упряжке отправились на железнодорожную станцию в Пулозеро, а оттуда - в Кировск, в военкомат. Мальчишки, оба рвались воевать - обрадовались, что наконец-то призывают в армию, - вспоминает Василий Алексеевич.

...Мы сидим в его маленькой ловозерской квартире и душевно беседуем. Договорились, что разговор пойдет неспешно, без напряга - как-никак, моему собеседнику стукнуло... 90 лет.

Накануне отшумел праздник - земляки с размахом отмечали юбилей дяди Васи, как попросту величают ветерана в селе: в его честь в национальном культурном центре звучали поздравления, выступали лучшие коллективы. 14 или 20 мая настоящая дата рождения? Рука какой барышни-паспортистки дрогнула в военной сумятице, перепутав число? Наверное, теперь это уже не имеет значения. Оглянуться Василию Алексеевичу есть на что, позади такая судьба, в которой жизнь со смертью переплелись сотни раз, испытания выпали высшей пробы, а полученная на фронте закалка помогала потом в тундре.

- Я же хотел сразу, как только война началась, в оленно-транспортный отряд. Не взяли, хотя и потомственный оленевод, в тундре вырос. Говорили - какой из него боец, он и винтовку-то не удержит. Росточком я не вышел: в Кировском военкомате на медкомиссии, когда рост измерили, врач чуть не расплакалась - 1 метр 44 сантиметра. А потом и говорит, мол, вообще-то он паренек ладный, а рост... Еще подтянется! Так что пишу - годен! И ведь права оказалась та врачиха - со службы вернулся под метр шестьдесят.

Времени, чтобы подрасти, у Василия Галкина было с лихвой: за пять лет довелось ему пройти две войны. В родное Ловозеро он возвратился только весной 1947-го...

- Снял я свою старенькую малицу, переоделся в солдатское обмундирование. Из Кандалакши отправили нас в Лоухи, потом в Беломорск. Когда призывников стали разбирать по частям, смотрю - я один остался. Стою, винтовка больше меня. Вдруг появился высокий майор, огляделся вокруг: «Ну, где этот Галкин?» А я снизу ему в ответ: «Я здесь!» И началась моя служба. В части майор говорит: «Привел вам разведчика». А мне тихонько: «Не робей, сынок!»


Я же лопарь, товарищ командир

Поначалу попал маленький солдат в запасную «дикую» дивизию, сформированную из заключенных. Эдакая война на особых условиях: обеспечение кое-какое, одна винтовка-трехлинейка на троих да сотня патронов. С тем и воевали. В июле - 731-й стрелковый полк, Карельский фронт. Природная смекалка и навыки оленевода-охотника очень пригодились в разведке.

- Я-то юркий, везде проникну. Если невозможно пройти - ползком доберусь. Так и ползал, на пузе воевал, - шутит дядя Вася. У него и в 90 лет по-мальчишески легкое отношение к своим подвигам. Вспоминает былое, все выпавшие на его долю испытания, не преувеличивая собственной роли: просто воевал:

- Перед разведкой, бывало, спросит меня командир, показывая маршрут по карте: не заблудишься? Отвечаю - я же лопарь!

Полковые разведчики делали великое дело. По пятнадцать, двадцать дней находились на вражеской территории, сообщая о дислокации огневых позиций и укреплений, возвращались всегда с «языками». Фашисты принимали разведчиков за партизан, боялись их за внезапность, разведка боем была обычным делом. Порой «партизаны» ходили в рейды отрядом в восемьдесят человек. И всегда впереди рядовой Галкин. Саамское чутье никогда не подводило молоденького разведчика: у него ухо востро на малый шорох, глаз заметит сломанную ветку, потревоженную птицу. А шаг бесшумный, словно земли ногами не касается.

Кстати, была одна закавыка, связанная с ногами.

Когда бойцы шли маршем по грунтовой дороге, Галкин страдал от боли: его ступням привычен моховой или снежный ковер тундры. И командир, ценивший разведчика, разрешал ему идти параллельно со строем, по мягкой обочине.

- Вернемся из рейда, мне, как и всем, наркомовские сто грамм полагаются. А я же еще и не пивал водочку-то, потому отказываюсь. Ну, однополчане сначала подтрунивали, потом привыкли. К тому же все насмешки гасил один здоровенный 35-летний сослуживец, который казался мне тогда пожилым дядькой, - я ему отдавал свои боевые сто грамм.

Разведка есть разведка, здесь всякое может случиться. Василий Алексеевич рассказал, как однажды они ползком возвращались с вражеской территории вдоль ручья. А по другой стороне ручейка - надо ж, какое совпадение! - ползли немецкие разведчики. Такая вот «встреча на Эльбе» получилась - нос к носу. У наших, как водится, винтовки, а у фашистов - автоматы, их боеготовность знамо выше. Но даже не это главное: стрельба гибельна, обнаружишь себя, и накроет огонь с обеих сторон. Деваться некуда, пошли давить друг друга врукопашную. Вдруг один фриц, не выдержав, дал очередь из автомата. Галкин чудом успел укрыться за валун, только каменной крошкой осыпало.

- Видно, судьба берегла меня, - улыбается ветеран.

 Отправлено: 07.06.13 08:13. Заголовок: Продолжение...

Бог с ней, с этой медалью

А я прошу рассказать историю, которую знают многие в Ловозере: как на Карельском направлении Галкин три раза подряд ползал на огневой рубеж с запиской командира разведгруппы, корректирующей координаты немецкого дота. Он буквально поливал огнем все вокруг и сдерживал наступление наших. В последний раз сведения были выверенными тютелька в тютельку, и разведчик полз под шквальным огнем, его возвращения уже и не ждали. Но Галкин уцелел и задание выполнил. Майор в сердцах обнял саама, сказав, что подаст документы на медаль «За отвагу». Некоторое время спустя они вместе попали под обстрел: майор был ранен в ногу, а ловозерец - в плечо. Прикрывал командира, пока отходили, но потом он погиб.

- Бог с ней, с этой медалью, человек хороший был тот командир. А я оказался в госпитале в Беломорске, - вспоминает бывший разведчик. И тут же шутит: - Девчонки-медички сначала меня за мальчишку приняли, подтрунивали: дескать, а ты-то, малолетка, как на войну попал? Рана была легкая, быстро зажила, снова в строй встал.

После госпиталя очень жалел, что не попал к своим, в разведку - направили в роту химзащиты. Тогда говорили, что Гитлер собирается химоружие использовать, вот нас и готовили. А с Севера перекинули в Подмосковье. Там и узнал о победе. Бойцов нашего эшелона как раз отправили в баню: только мы намылились, вдруг забегает молодой лейтенант и орет что есть мочи: «Братцы, победа! Германия капитулировала!» Все шайки побросали, штаны натянули - и на улицу. Эту радость нельзя передать!

Но война для саама Галкина не кончилась 9 мая. Эшелон двинулся на Восток.

- На реке Уссури стоял городок Ворошилов-Уссурийский - оттуда и пошли мы Манчжурию освобождать, - вспоминает Василий Алексеевич. На его пиджаке - медали, свидетели пережитого: «За оборону Советского Заполярья», «За победу над Германией», «За победу над Японией».


Пять медведей завалил

Василий Алексеевич рассказывает, как возвращался с войны на свою малую родину. Увлеченно и с юмором 90-летний «мальчишка» вспоминает ту радость пути домой. Весна 1947-го, эшелон из Владивостока доставил бойцов лишь до Ярославля, а дальше... Как говорится, солдатские сапоги дорогу домой найдут. Добирался с приключениями, подсаживаясь «зайцем» в поезда. Говорит, сердитые проводницы сразу же добрели, узнав, что юноша только-только с войны. Пока в Кировске на учет в военкомате вставал, молва до села дошла - на станцию в Пулозеро за сыном приехал батя, солдат Первой мировой, кавалер ордена Святого Георгия.

Стосковавшийся по тундре саам с превеликим удовольствием сменил гимнастерку на малицу и переобулся в мягкие тоборки. Работы в колхозе - хоть отбавляй. За годы Великой Отечественной в оленно-транспортные отряды из Ловозера было отправлено шесть тысяч оленей, а также 750 тонн оленины для фронта. Кстати, до войны оленье поголовье в Мурманской области равнялось 70 тысячам, а после осталось всего 48.

- Сталин, как боевые действия закончились, ввел запрет на олений убой, в итоге через несколько лет стадо увеличилось вдвое, - рассказывает Василий Алексеевич.- Я принял свое стадо, стал бригадиром. Наша бригада всегда была в передовиках. Работали много, трудно и на совесть, да раньше по-другому и не умели.

Встретил бывший солдат и свою суженую. Фекла Павловна была совсем молоденькой девушкой, как и он - из многодетной семьи.

- Жилья своего у нас не было, в родительских домах и без того теснота, так что начали мы семейную жизнь в тундре. Работали там до декабря, а в апреле снова в тундру. И все ладилось. Фекла моя большая мастерица была, знала все саамские ремесла, хорошо мы с ней жили, ладно, - светло поминает свою Феклушку ветеран. Уже четверть века он без нее...

Об оленеводстве, о колхозе, а позже - совхозе «Тундра» Василий Галкин рассуждает с любовью, с горечью, с надеждой. Смотря о чем речь ведем.

- Был такой директор у нас - Григорий Иванович Кузнецов. Людей жалел, берег, все для блага совхоза делал. Вот ты, наверное, думаешь, железный, что ли, этот дед, пройдя две войны и сорок лет в тундре проработавший? - вдруг задает вопрос, что называется, в лоб. - А я так скажу - и война, и тундра свое делали. А Кузнецов, бывало, вызовет в контору: «Алексеич, вот тебе путевка в санаторий - езжай подлечись!»

А горюет бывший фронтовик и пастух-передовик из-за того, что мельчают ныне стада - бьют оленей безнаказанно браконьеры, губят прожорливые хищники - волки да медведи с росомахами. А пастухи - с пустыми руками, безоружны.

- Разве так должно быть? - недоумевает. - Когда же управу власти найдут? У нас, бывало, по два карабина на бригаду полагалось, чтобы стадо защищать. Я никогда на самотек волчьи да медвежьи дела не пускал. Замечу, что зубастые появились, выслежу во что бы то ни стало. Пять медведей за свою жизнь застрелил, а волков - не считал даже. Хищники хотя и хитрые, а я всегда хитрее был. Видно, война да фрицы хорошую выучку дали.

...Когда прощались, ловозерский ветеран признался: «Я сегодня всю свою жизнь заново вспомнил. А ведь она у меня удалась!»

Татьяна ПОПОВИЧ, Ловозеро
Опубликовано: «Мурманский вестник» от 05.06.201

 Отправлено: 07.06.13 08:58. Заголовок: Сталин, как боевые д..

цитата:

Сталин, как боевые действия закончились, ввел запрет на олений убой, в итоге через несколько лет стадо увеличилось вдвое, - рассказывает Василий Алексеевич.

Вот так за несколько лет после войны, в разруху и голод заботились о поголовье оленей.

цитата:

"За годы Великой Отечественной в оленно-транспортные отряды из Ловозера было отправлено шесть тысяч оленей, а также 750 тонн оленины для фронта. Кстати, до войны оленье поголовье в Мурманской области равнялось 70 тысячам, а после осталось всего 48."

Сейчас поголовье равняется 42 тыс.
ЕСТЬ О ЧЕМ ЗАДУМАТЬСЯ!!!

 Отправлено: 07.06.13 09:08. Заголовок: Ветеран поднял больн..

цитата:

Ветеран поднял больную тему оленеводства: "А горюет бывший фронтовик и пастух-передовик из-за того, что мельчают ныне стада - бьют оленей безнаказанно браконьеры, губят прожорливые хищники - волки да медведи с росомахами. А пастухи - с пустыми руками, безоружны. - Разве так должно быть? - недоумевает. - Когда же управу власти найдут? У нас, бывало, по два карабина на бригаду полагалось, чтобы стадо защищать. "

Поднял человек проблему, тут же сказал и причинах.
Всем понятно, что нужно охранять стада.

 Отправлено: 30.01.14 08:29. Заголовок: Репортаж журналиста ..

Репортаж журналиста из Карашьока (Норвегии) Дан Роберта Ларсена об оленетранспортных отрядах, о ловозерцах, участниках в ВОВ.
И в память о Василии Алексеевиче Галкине. Светлая память!
http://www.nrk.no/kanal/nrk_sapmi/1.7692846

 Отправлено: 30.01.14 09:36. Заголовок: Алексей Назаров ПАМЯ..

Алексей Назаров
ПАМЯТИ ВАСИЛИЯ АЛЕКСЕЕВИЧА ГАЛКИНА

Тревожно как-то стало вдруг, увы, тревожно
И неспокойно всё вокруг, до боли сложно,
Не передать и на словах, что гложет душу,
Но только кругом голова, и кружит, кружит.

Они уходят в никуда, и безвозвратно,
Такая вот для всех беда, и то понятно…
Ему бы жить ещё и жить, на радость детям,
И свой столетний юбилей здоровым встретить.

Делиться опытом своим, учить наукам,
И правнуков вести селом к реке за руку.
Рыбачить с ними, иль чаек попить у брода,
Смотреть на горы, что вдали, на лес и воду.

Но все в момент оборвалось, что скажешь, это,
В сердцах у всех отозвалось тревожным эхом,
И только в памяти людской ты будешь вечно,
Как ветеран, оленевод, и коммунист конечно.

29 января 2014 года А.Н.Назаров

 Отправлено: 30.01.14 13:17. Заголовок: Рейд - фильм реконст..

Рейд - фильм реконструкция.
http://www.youtube.com/watch?v=ERSrnzitruY