Саамско-русский и Русско-саамский словари

О Съездах саамов Мурманской области

ООН и коренные народы, кратко о международных правилах и нормах.

Часто мы озлобляемся на людей прямодушных и открытых за то, что они прямо обличают наши неправды. Такими людьми надо дорожить и прощать им, если они смелою речью обрывают наше самолюбие. Это врачи, в нравственном смысле, которые острым словом обрезывают гнилости сердечные и, чрез пробуждение нашего самолюбия, производят в душе, омертвевшей грехом, сознание греха и жизненную реакцию.
Святой праведный Иоанн Кронштадтский

Губернатор Мурманской области на совещании по рыболовству в Правительстве РФ предоставила неправильную информацию!
Тема форума саами

 Отправлено: 12.12.12 23:23. Заголовок: VII. ВОСТОЧНЫЕ ГРУПП..

VII. ВОСТОЧНЫЕ ГРУППЫ
15. Инари-саамы. Населяют бассейн оз.Инари в Финляндии. Основное занятие - озерное рыболовство. Иногда совершали небольшие сезонные перекочевки. Оленеводство слабо развито. В настоящее время значительно окрестьяненная группа, занимаются мелким скотоводством и огородничеством. Диалект инари, переходный от говоров Восточной Руйи к диалекту колтта (Хайду, 1985). Численность около 450 чел. (Анохин, 1976).
Горные саамы района оз.Инари родственны горным саамам восточных районов Финнмаркена (Норвегия). Финская субпопуляция окончательно выделилась, по-видимому, после закрытия финляндско-шведской границы в 1889 г. (Анохин, 1976). До настоящего времени сохраняют многие элементы традиционного типа хозяйства (Vuorela, 1964). Различия хозяйственного уклада и диалектов (Анохин, 1976; Хайду, 1985) препятствуют смешению с проживающими в этих же районах группами саамов инари и сколтов.
16. Сколты. В начале XX века жили на северо-западе Кольского п-ова в бассейнах рр.Печенги, Лотты, Нотты. С XVIв. были российскими подданными, сохранились царские указы и писцовые книги XVII-XVIII веков о промысловых угодьях сколтов Сонгельского погоста (Кошечкин, 1983). Вели комплексное промысловое хозяйство, оленеводство имело транспортный характер (до 6 голов на хозяйство). Оленеводство лесного типа, с изгородями и вольным выпасом.
В конце XIX-начале XX вв. у некоторых групп начинают увеличиваться стада, сокращается или совсем прекращается охота на дикого оленя (Никкуль, 1975).
Вскоре после 1917 года земли сколтов были рассечены советско-финляндской границей. В результате советско-финляндской "Зимней войны" 1939-40 годов западные земли сколтов вошли в состав СССР. В 1944 г. сколты были выселены немецкой оккупационной администрацией в Ботнию. Все погосты, находившиеся в зоне боевых действий, были уничтожены. В 1945-1946 гг. сколты переселены в район оз.Инари, позднее финским правительством им были выделены земли к северо-западу от оз.Инари. В 1949 году поселок сколтов образовался на оз.Севеттиярви (Киселев, Киселева, 1983; Кошечкин, 1983). Сейчас ведут промыслово-крестьянское хозяйство, сочетая рыболовство с мелким скотоводством и огородничеством.
Диалект Колтта. Православные. Численность ок. 500 чел.
17. Кольские саамы. Традиционный тип хозяйства - комплексно-промысловый, как и у сколтов. Занимались рыболовством, оленеводством, охотой на пушного зверя и дикого оленя, в прибрежных сийдах также промыслом морского зверя - нерпы, лахтака, гренландского тюленя (Харузин, 1890; Лукьянченко, 1971, 1993).
Кольские саамы делятся на 3 диалектных группы:
Кильдинский говор - в центральной и северо-западной части Кольского полуострова;
Аккала - по юго-западному побережью оз.Имандра, пос.Ена, Бабино;
Йоканьгский (Терский) говор - на востоке Кольского п-ова. По мнению Т.В.Лукьянченко (1971), терские саамы являются выходцами из лесной Карелии.
Кольские саамы еще с XII в. попали в сферу влияния Великого Новгорода, после потери Новгородом независимости они становятся данниками Московского государства. Как и сколты, исповедуют православие. Значительное влияние на расселение кольских саамов оказали события XX в. До начала 1930-х годов их поселения были расселены по всему Кольскому полуострову (за исключением южного, Терского, берега). Половина саамского населения (53%) жила в западной части (Александровская, Кольсколопарская и Нотозерская волости), 30% в центральной (Ловозерская волость), и около шестой части (16%) – на востоке полуострова (Понойская волость). Около 40% саамов той поры почти половину своей жизни непосредственно соприкасались с морем (Алымов, 1930). Во время Второй Мировой войны все западные погосты в зоне боевых действий были уничтожены, часть прибрежных саамских поселений на востоке Кольского п-ова ликвидирована (Киселев, Киселева, 1979). С 1960-х годов основной район расселения саамов - Ловозерский. К 1970 году большинство саамского населения было сосредоточено в населенных пунктах: Краснощелье (вместе с коми), Ловозеро (с коми, ненцами, русскими), Тулома (вместе с русскими), Ена (с финнами, карелами) (Лукьянченко, 1971).
Численность саамов Российской Федерации по переписи 2002 года - 1991 чел.

 Отправлено: 12.12.12 23:24. Заголовок: Традиционное природо..

Традиционное природопользование у саамов: история и век XXI
Хозяйственный уклад саамов с древнейших времен основывался на сочетании рыболовства, охоты на дикого оленя и охоты на морского зверя. В зависимости от местных природных условий и степени вовлеченности отдельных групп саамского населения в товарно-денежные отношения удельный вес различных видов промысла мог сильно варьировать. С глубокой древности существовали различия между приморскими группами, жившими за счет морского рыболовства и прибрежной охоты на морского зверя, и обитателями тундры и тайги, хозяйство которых основывалось на охоте на северного оленя и озерном/речном рыболовстве.
Приморское население жило, как правило, оседло, более крупными поселениями. Зимой основным занятием была охота на льду на нерпу, гренландского тюленя, лахтака. Летом преобладала ловля трески и другой морской рыбы, а также лов семги в устьях крупных рек. Свидетельства такого уклада жизни восходят к глубокой древности, к памятникам мезолита и неолита. Прибрежные группы севера Норвегии являются самыми многочисленными и среди современных саамов.
Саамы тундры и тайги вели комплексное хозяйство, сочетая охоту на крупных копытных - северного оленя и лося, с ловлей озерной рыбы и семги. Также охотились на медведя, водоплавающую и боровую дичь. С древнейших времен до 17 – 18 вв. для охоты на оленя и лося применялись изгороди и ловчие ямы. Позднее начинают использовать огнестрельное оружие, оленей-манщиков. Для большинства саамских групп характерны сезонные перекочевки в соответствии с промысловым циклом. По-видимому, с I тысячелетия н. э. все большее значение приобретает пушной промысел как следствие возрастающего товарообмена с южными соседями. Главными его объектами были лисица, песец, куница, бобр. Добывали пушного зверя с помощью ловушек, позднее – с использованием огнестрельного оружия.
Очень сильное влияние на хозяйство и образ жизни многих групп саамов оказало развитие и распространение оленеводства. Северный олень стал незаменимым транспортным животным, облегчившим охоту и сезонные перекочевки, а позднее - основным источником мяса и шкур.
О происхождении саамского оленеводства было высказано несколько гипотез:
1. Заимствования от ненцев (Laufer, 1917; Hatt, 1919).
2. Заимствования от скандинавов позднее IX в.н.э. (Максимов, 1928).
3. Независимого возникновения у саамов в Фенноскандии (Карпелан, 1979).
В настоящее время нет археологических или исторических данных, убедительно подтверждающих какую-либо из этих концепций.
Связь появления в Фенноскандии в конце II тыс. до н.э. керамики с примесью шерсти, объясняемого "восточным импульсом", с появлением оленеводства не доказана (Карпелан, 1979). Наиболее раннее письменное свидетельство существования оленеводства у саамов - сообщение Оттара, датируется IX в. н. э. (Карпелан, 1979).
Для реконструкции развития саамского оленеводства наибольшее значение имеют результаты сравнительного изучения оленеводства у народов Евразии. Наиболее разработанная классификация (Василевич, Левин, 1951) учитывает такие критерии, как типы транспортного использования оленя (вьючное, верховое, упряжное), типы саней, упряжи, седел, виды пастьбы, доение важенок, способы кастрации. Выделяется пять типов оленеводства: лопарский, самодийский, саянский, тунгусский, чукотско-корякский.
Как видим, оленеводство саамов выделено в особый тип. Он отличается от других наличием вьючного транспорта с особым типом вьючного седла, упряжкой с санями-кережкой, напоминающей по форме небольшую лодку, наличием молочного хозяйства, использованием собаки при пастьбе, бескровным способом кастрации.
При этом такие черты, как прохождение потяга между задними ногами оленя, пастушья собака - связывают саамское оленеводство с самодийским. Отличия могут иметь позднее происхождение: в прошлом у лесных ненцев и других самодийцев существовало вьючное использование оленя, кережка и сходные типы ручных и собачьих нарт широко бытовали среди самодийцев и угров. Молочное хозяйство саамов – очевидно позднего происхождения, возникшее, возможно, под воздействием молочного скотоводства (Василевич, Левин, 1951).
С.И.Вайнштейн (1971), обосновывая моноцентрическую гипотезу происхождения оленеводства в Евразии, писал о возможности привнесения оленеводства в лопарскую среду пришлой группой лесных ненцев в I тыс.н.э. в форме вьючного оленеводства, с дальнейшим его развитием уже в Фенноскандии. Это мнение совпадает с выводом К.Карпелана (1979) о том, что наиболее вероятное время появления оленеводства у саамов - железный век, около 3-5 вв.н.э.
До средневековья оленеводство у всех саамов ограничивалось содержанием ездовых оленей и манщиков для охоты на дикого. Крупнотабунное оленеводство горных саамов - явление недавнее и в Лапландии возникло самостоятельно. Определенные сведения о нем и связанных с ним перекочевках имеются лишь с середины XVI в. На основании лингвистических данных местом возникновения выпасного оленеводства считается Торниоская Лапландия или, по другому мнению, - район Вефсена в Норвегии. В XVII-XVIII вв. происходит распространение крупнотабунного оленеводства. На этот же период (XVI-XVII вв.) приходится прекращение массового промысла дикого оленя, тогда же перестают использоваться крупные сооружения-ловушки (Линкола, 1982). Происходит замещение дикого оленя домашним как в экосистемах, так и в хозяйстве саамов. По другим данным, до конца XVIII в. стада были весьма небольшие, только в XIX в. они увеличиваются у отдельных хозяев до 5000 голов (Vuorela, 1964).
К началу XX века в хозяйстве разных групп саамов оленеводство приняло различные формы. "Горные" или "оленные" саамы Норвегии и Швеции были специализированными оленеводами. Крупные стада - до 1000-5000 голов (Vuorela, 1964) давали им шкуры для одежды, мясо зимой и молоко летом. Весь цикл сезонных перемещений и хозяйственных занятий был целиком ориентирован на потребности круглогодичного выпаса оленьих стад. Этим были обусловлены дальние перекочевки: летом - в тундру или к морскому побережью, зимой - в сосновые леса, где имелись крупные ягельники. Другие промыслы - рыболовство, охота - не имели такого удельного веса в хозяйстве, как оленеводство, и не оказывали существенного влияния на годовой хозяйственный цикл.
Лесные саамы Швеции и Финляндии, сколты и кольские саамы имели иной хозяйственный цикл, построенный на чередовании занятий. Зимой выпасали оленей вблизи зимних поселений, занимались пушным промыслом и охотой на дикого оленя. Весной перекочевывали к летним поселениям, вблизи которых проводился отел. По окончании отела все олени паслись свободно, только ездовые быки часто выпасались на островах – озерных или прибрежных морских. В лесах часто сооружались изгороди и сараи с дымокурами для защиты оленей от гнуса. Летом и осенью основным промыслом был лов семги, озерной рыбы или трески. Поздней осенью, после выпадения снега, производился сгон стад ("имание"), разделение оленей по хозяйствам и перекочевка к зимним местам. Основу пищевого рациона при этом типе хозяйства составляли продукты рыбных промыслов и мясо дикого оленя. Домашние олени первоначально использовались лишь в транспортных целях. К концу XIX в., с уменьшением численности дикого, наблюдается увеличение использования мяса и шкур домашних оленей в хозяйстве сколтов и кольских саамов, некоторый рост стад - до 100 голов и более.
В хозяйстве приморских саамов и некоторых оседлых групп оленеводство не играло заметной роли.

 Отправлено: 12.12.12 23:24. Заголовок: "Модернизация..

"Модернизация" хозяйства у кольских саамов
Оленеводство кольских саамов традиционно имело транспортную ориентацию, для него были характерны небольшие размеры стад, летний вольный выпас оленей, использование изгородей, сараев и дымокуров для защиты оленей от гнуса, крупная порода оленя. В конце XIX-начале XX вв численность 60% стад не превышала 50 голов, в среднем - 20-30 голов. Существовал годовой цикл перекочевок, зависевший от видов промысла: от 2 до 4 перемен места в году, перемещения не превышали 200 км (Алымов, 1928; Лукьянченко, 1971; Лукьянченко,1993). В целом следует заключить, что по своему хозяйственному укладу кольские саамы (как и подавляющее большинство других субэтнических групп саамов) не были «классическими» оленеводами, подобно ненцам или чукчам, живущим «со своего стада». Для саамов продукты животноводства не являлись основой пищевой базы. Роль домашнего оленя как источника мяса и шкур постепенно возросла только к концу XIX в., когда из-за уменьшения численности дикого оленя и пушного зверя стала приходить в упадок охота (Харузин, 1890).
Переход к крупнотабунному оленеводству у кольских саамов происходит в начале XX в. при сильном воздействии оленеводов коми-ижемцев, переселившихся на Кольский п-ов из бассейна Печоры в последней трети XIX в. (Конаков, 1985; Конаков, Котов, 1991). До появления ижемцев на Кольском п-ове в 1860-х годах только очень немногие саамы, владельцы особенно больших стад, жили постоянно около своих оленей, передвигаясь с ними с одного пастбища на другое. Большинство хозяйств имело от 20 до 30 оленей, а многие даже меньше 10 голов (Конаков, Котов, 1991). На рубеже XIX и XX веков при стабильной численности саамов количество оленей у них возрастает: в 1891 г. поголовье оленей составляло 25000, а в 1909 году - уже 41815 животных.
По данным похозяйственной переписи 1926-1927 годов, у 41,8% оленеводов стада не превышали 26 голов, у 43,4% размер стада был в пределах 26-100 голов, у 13,4% - 101-500, и у 1,4% было свыше 500 голов. Среди саамов выделяются крупные оленеводы, перенявшие ижемскую систему пастьбы, а часть населения переходит к оседлости, занимаясь рыболовством, извозом и другими отхожими промыслами. Среди всех саамов и русских поморов распространяются ижемские (ненецкие) нарты, упряжь, пимы ("кисы") и парки. На 371 саамское хозяйство в 1926-1927 годах у полуоседлых имелось в среднем по 71 оленю, у оседлых по 21 на хозяйство (Алымов, 1928).
Оседлое население сочетало рыболовство с элементами сельского хозяйства, извозом, заработками на стороне. В 1928 г. половина оседлых хозяйств имела коров, 3 хозяйства - лошадей, овцы имелись как у оседлых, так и у полуоседлых саамов, а одна семья даже водила корову по тундре при перекочевках (Алымов, 1928). В 1927 г. создаются первые товарищества по совместной пастьбе оленей, с 1929 – колхозы. К 1940 г. коллективизация на Кольском полуострове была в целом завершена, саамское население объединено в 11 колхозов. В 1940х годах создаются первые государственные хозяйства: Понойский оленеводческий совхоз и Мурманская зональная опытная оленеводческая станция. В колхозах и совхозах практиковалась крупнотабунная система пастьбы ижемского типа, оленеводы-саамы работали совместно с коми-ижемцами и ненцами.
В 1950-х - 60-х годах повсеместно проводилось укрупнение колхозов и поселков. К 1970 г. большинство саамов жило в четырех колхозах с центрами в селах Краснощелье, Ловозеро, Тулома и Ена. К этому времени традиционный саамский уклад хозяйства окончательно исчезает, кроме оленеводческих бригад, саамы работают в молочном животноводстве, на зверофермах, в строительстве и обслуживании инфраструктуры поселков, производстве одежды и обуви из оленьих шкур. Только члены семей немногочисленных оленеводов продолжают совершать сезонные перемещения вслед за оленями. Хотя с 1960х годов и начинают возрождаться некоторые саамские приемы выпаса, (Лукьянченко, 1971), общее число саамов, занятых в оленеводстве, сокращалось вплоть до середины 1990-х годов.
К концу XX века с оленеводством было связано не более 13% саамов сельских районов Мурманской области – в основном это жители сел Ловозеро (здесь действует сельскохозяйственный производственный кооператив «Тундра») и Краснощелье (СХПК «Оленевод»). По данным Т.В.Лукьянченко (2002, 2003) и нашим полевым материалам, поголовье оленей, выпасаемых девятью бригадами кооператива «Тундра», составляет около 40 тыс. животных, то есть в среднем на бригаду приходится около 4,5 тысяч оленей (реально в некоторых бригадах – даже 6 тысяч). Выпас таких крупных стад в условиях кольских тундр сложен и не оправдан экологически. Он может привести к истощению пастбищных земель, площадь которых, кстати, сокращается из-за различного рода ограничений, отторжений и промышленного загрязнения территории (Антипова, 2001). Заметим также, что работа с крупными стадами противоречит традициям саамского оленеводства.
Некоторую надежду на восстановление традиционных форм разведения оленей, характерных для коренного населения Фенноскандии и Колы, дает начавшееся в 2000-х годах возвращение ряда кольских саамов к занятию оленеводством. В частности, третья бригада СХПК «Тундра» укомплектована только пастухами-саамами, которые применяют летний вольный выпас животных рассеянной массой и их «имание» по первому снегу, причем работа с животными проводится с использованием целого ряда традиционных приемов. Этому способствуют и сравнительно небольшие размеры стада – до 3 тыс. голов.

 Отправлено: 12.12.12 23:24. Заголовок: Глава 2. Медико-ант..

Глава 2.
Медико-антропологические особенности кольских саамов
А.И.Козлов, Г.Г.Вершубская, Е.М.Лапицкая

В предыдущей главе мы рассматривали характеристики саамов с точки зрения «классической» антропологии. Такой подход даёт ценную информацию относительно происхождения группы, её контактов с соседними народами. Однако дерматоглифические, одонтологические, кранио- и цефалометрические признаки мало что могут дать практическому врачу. Между тем, одна из основных задач нашей книги – выявить и проанализировать характерный для саамов комплекс медико-биологических черт, о которых должны знать врачи, педагоги, специалисты в области спорта.
Именно к этим характеристикам мы и обратимся в данной главе. Имеющиеся материалы дают возможность рассмотреть особенности физического развития саамов на разных этапах жизни: от рождения до зрелого возраста.
Организация исследований и характеристика материала
Медико-антропологические показатели новорожденных, матери которых определяли свою национальность как "саами", получены при выкопировках из медицинской документации (историй родов) Ловозерской ЦРБ за 1970-89 годы. Первичный анализ показал, что антропометрические характеристики детей 1970-х и 1980-х годов рождения различаются недостоверно; соответственно, вся выборка объединена (данные первичной статистической обработки по когортам представлены в публикации А.Козлова, Д.Лисицына и др., 1997). Хотя различия в размерах тела при рождении у мальчиков и девочек недостоверны (P>0,05), антропометрические показатели новорожденных мы анализировали раздельно для каждого пола. Для сравнения привлечены данные по новорожденным г.Мурманска сопоставимого периода - 1969-70 годов (Материалы по физическому развитию..., 1977).
Оценка физического развития детей школьного возраста потребовала более сложных подходов.
При изучении процессов роста и развития ребенка исследователь может избрать различные стратегии. Лонгитудинальное («продольное», или «проспективное») исследование характеризуется тем, что каждый ребенок подвергается ряду последовательных обследований через определенный промежуток времени (обычно через год или полгода). Таким образом, все 10-летние дети – те же, что и обследованные в 9- и 11-летнем возрасте. На практике организовать измерения одних и тех же детей в течение длительного периода (более двух лет) оказывается затруднительным. Такие исследования относительно дороги и трудоемки, особенно в условиях Заполярья, но ценность лонгитудинальных исследований в их относительно высокой точности.
Однако графики, построенные по результатам обследования одного и того же ребенка в течение ряда лет, как правило, заметно отличаются от кривых, построенных по результатам одномоментного обследования большого количества детей одного паспортного возраста (так называемое «поперечное» исследование).
Причина этого в следующем.
При поперечных исследованиях каждый ребенок измеряется лишь однократно (очевидно, что с точки зрения организации работы такие исследования гораздо привлекательнее, чем лонгитудинальные). Обычно обследуется большое количество детей, после чего все полученные данные разбиваются на определенные возрастные группы (обычно с годовым или полугодовым интервалом). В результате в группу 10-летних детей попадают лишь те, паспортный возраст которых на момент исследования находился в интервале от 9 лет и 6 месяцев до 10 лет, 5 месяцев и 29 дней. Затем на основании полученных данных для каждой возрастной группы высчитываются средние показатели. Особенности роста отдельного ребенка становятся менее заметными, форма кривой на графике сглаживается. При этом, однако, исследователь получает информацию о диапазоне колебаний интересующего его признака, что позволяет выявить среди обследованных детей отклоняющихся в физическом развитии от средних характеристик группы.
Продольные и поперечные подходы не конкурируют, а взаимно дополняют друг друга. Каждый из них позволяет получить важную информацию особого рода. В идеале при организации исследования процессов роста и развития детей следует стремиться к сочетанию обоих методов.
При обследованиях детей кольских саамов это отчасти удалось. В 1995-97 годах было проведено трехлетнее наблюдение за ростом и развитием учащихся Ловозерской средней школы-интерната. Десять лет спустя, в 2005 году, осуществлено повторное обследование учащихся интерната и Ловозерской средней общеобразовательной школы (ЛСОШ). Все обследования детей проводились в одно и то же время года (первая декада апреля); антропометрические процедуры выполнялись одним исследователем (А.И.К.).
Первоначально была проведена раздельная оценка физического развития детей когорт 1995-97 и 2005 годов. Антропометрические показатели школьников 1995-97 гг сопоставлялись с общероссийскими нормативами, принятыми в середине 1990-х (Сердюковская, 1993). Исходные данные для расчета центильных значений нормативов предоставлены Ю.А.Ямпольской. Кроме того, показатели детей саамов сравнивались с региональными нормативами физического развития, разработанными для Мурманской области по данным, полученным при обследованиях детей горожан во второй половине 1990-х годов (Лапицкая, 2001).
Поскольку в последнее десятилетие в Кольском Заполярье региональные стандарты физического развития детей школьного возраста не обновлялись, в 2005 году использовались данные референтной выборки, рекомендованной Всемирной организацией здравоохранения в качестве интернационального стандарта (Onis, Blössner, 2003; Onis et al., 2004; Physical status…, 1995). Оценка проводилась с помощью программного обеспечения, разработанного специалистами ВОЗ (WHO Anthro 2005).
Таким образом, на первом этапе исследования дети каждой из когорт сопоставлялись с нормативами, принятыми для соответствующего периода. Затем, чтобы можно было выявить различия в физическом развитии детей за прошедшее десятилетие, обе когорты были оценены по критериям ВОЗ и сопоставлены друг с другом. Такой подход правомерен, поскольку референтная выборка ВОЗ не имеет узкой временной привязки.

 Отправлено: 12.12.12 23:25. Заголовок: Физическое развитие ..

Физическое развитие новорожденных
Антропометрические характеристики новорожденных Кольского Заполярья представлены в Таблицах 2.1, 2.2. Дети саами достоверно (P<0,001) меньше новорожденных г.Мурманска по массе тела и обхватам головки и груди. Девочки саами отстают от мурманчанок и по длине тела (P<0,05).
Таблица 2.1.
Антропометрические характеристики новорожденных
Кольского Заполярья (мальчики)
Показатель Саамы (n=90) Новорожденные г.Мурманска (N=618)
M SD M SD
Масса тела (г) 3077 583 3567 451
Длина тела (мм) 510,2 34,5 524,2 20,3
Окружность головы (мм) 343,7 20,6 358,4 14,0
Окружность груди (мм) 336,7 20,8 350,1 14,5

Таблица 2.2.
Антропометрические характеристики новорожденных
Кольского Заполярья (девочки)
Показатель Саамы (n=70) Новорожденные г.Мурманска (N=620)
M SD M SD
Масса тела (г) 3021 510 3449 508
Длина тела (мм) 509,0 30,7 519,9 19,1
Окружность головы (мм) 339,0 18,0 353,3 13,6
Окружность груди (мм) 331,7 22,5 345,7 13,8

Новорожденные саамы также отличаются достоверно меньшими массой и длиной тела, обхватными размерами груди и головки (P<0,001) от представителей других коренных народов Севера России: нанайцев, хантов, манси (Козлов, Вершубская, 1999). Размеры тела саамов при рождении близки к характерным для чукчей (Материалы по физическому развитию..., 1977).
При сравнении массы тела новорожденных, относящихся к различным группам населения, оказывается, что наименьшие показатели характерны для детей аборигенов Российской Арктики (саамы, чукчи). К ним близки нанайцы, обитатели муссонной зоны Дальнего Востока. Дети коренного населения субарктических регионов Сибири (ханты, манси) и Северного Урала (коми-пермяки) имеют существенно большую массу тела при рождении. Наконец, самые высокие показатели – у бурят, обитателей резко континентальной зоны Центральной Азии. Можно предположить, что вариабельность массы тела при рождении отражает адаптацию группы к экологическим условиям региона проживания (Козлов, Вершубская, 1999).
При этом, однако, существенное влияние оказывают и такой фактор, как этническая принадлежность.
Абсолютные размеры тела новорожденных саамов – жителей сельских районов Мурманской области – меньше, чем у русских детей города Мурманска (Таблицы 2.1, 2.2). Саамы достоверно (P<0,0001), отстают от мурманчан и по значениям массо-ростового показателя (индекса массы тела, или индекса Кетле). Так же выражено отставание саамов по значениям ИМТ и от сельских жителей Северного Приуралья – коми-пермяков, хотя от чукчей отличий по ИМТ нет. Вероятно, в данном случае степень урбанизированности группы оказывает минимальное влияние; большее значение имеет этническая специфичность размеров тела.

 Отправлено: 12.12.12 23:25. Заголовок: Акушерские размеры ж..

Акушерские размеры женщин детородного возраста
Мы упомянули о том, что малые длина и масса тела новорожденных саамов могут быть отражением характерной для этнической группы общей миниатюрности размеров. К этому вопросу мы ещё не раз вернемся; сейчас же рассмотрим аспект проблемы, тесно связанный с параметрами ребенка при рождении: акушерские размеры таза женщин саами.
Размеры новорожденного скоррелированы с размерами таза его матери. Эта связь проявляется раздельно в группах мальчиков и девочек, но выражена в различных расово-этнических группах (Козлов, Чистикина, Вершубская, 1994). В целом наиболее устойчиво размеры тела ребенка коррелируют с такими стандартными акушерскими параметрами, как D.cristarum (r=+0,31…+0,66) и C.externa (r=+0,13…+0,65 для разных этнических групп).
Исследования показали, что межэтническая изменчивость акушерских размеров населения Севера России велика, причем для женщин саами характерны малые абсолютные размеры таза (Козлов, Чистикина, Вершубская, 1994). В качестве примера сопоставим их с русскими женщинами сельских регионов Тюменской области (Таблица 2.3). Малые размеры таза женщин саами (отставание по абсолютным размерам от русских женщин достоверно, P<0,001) отчасти могут обусловить и специфику антропометрических характеристик новорожденных.

Таблица 2.3
Антропометрические характеристики женщин детородного возраста

Антропометрический
признак Этническая группа,
размер выборки
Саами,
N=92 Русские,
N=338

M SD M SD
Длина тела 1549,4 48,0 1609,8 53,0
D.Cristarum 261,6 16,3 271,9 15,0
D.Spinarum 237,1 17,3 246,5 14,1
D.Trochanterica 301,7 16,9 310,9 19,4
C.Externa 194,9 9,5 199,7 11,5
D.Cr.*100/ДТ 16,9 1,0 16,9 0,9

Для исхода родов наибольшее значение имеют относительные, а не абсолютные размеры. Значения же относительной ширины таза (D.cristarum в процентах к длине тела) у женщин саами ничем не отличаются от характерных для русских сельских женщин: это следует из последней строки Таблицы 2.3. Причем относительная ширина таза женщин саами достоверно (P<0,001) превосходит соответствующий показатель русских горожанок. У женщин города Тюмени D.cristarum составляет 15,39% длины тела (SD=0,92; N=496), что существенно меньше значений индекса и у саами, и у русских женщин сел Тюменской области.
Таким образом, малые абсолютные акушерские размеры таза, которые часто регистрируют врачи у женщин коренных народов Севера России, совсем не обязательно означают наличие "суженности" родовых путей. При гармоничном телосложении они просто соответствуют общей миниатюрности женщины. Размеры, достигнутые плодом к моменту начала родов, определяются в первую очередь «пренатальной окружающей средой» - размерами матки. Если крупный ребенок развивается в матке небольшой женщины, механизмы, замедляющие его рост, способствуют успешным родам. Поэтому, несмотря на наличие генетической регуляции размера тела, у плода они в значительной мере зависят от размеров таза матери. Можно предположить, что этот фактор во многом обусловливает и размеры тела новорожденных детей саамов.

 Отправлено: 12.12.12 23:26. Заголовок: Рост и развитие дете..

Рост и развитие детей школьного возраста
Малые размеры тела детей саамов сохраняются на протяжении всего периода роста и развития ребенка. Результаты обследований школьников показали, что у подавляющего большинства детей саамов 8-17 лет (76% мальчиков и 89% девочек) инди¬ви¬дуальные значения длины тела не превышают 50-го перцентиля общероссийских стандартов, то есть их рост меньше среднего для соответствующей возрастной группы (Рисунок 2.1). Поскольку в первой половине 1990-х годов длина и масса тела детей городов Мурманской области соответствующих возрастно-половых групп от общероссийских стандартов не отличалась, саамы точно так же отставали и от сверстников Кольского Заполярья. У 55 из 308 детей саамов (12% обсле¬дованных мальчиков и 23% девочек) длина тела не выходит за значения 3-го перцентиля. При обследованиях в "обычной" популяции на которую ориен¬тированы общероссийские и региональные нормативы, эти 55 детей должны быть выделены, как отстающие в физическом развитии. Однако насколько справедливо такое заключение для детей саамов?





Рисунок 2.1. Масса тела девочек саами
в сравнении с общероссийскими нормативами


Небольшая длина тела характерна не только для кольских, но и для других групп саамов. Это показано, в частности, R.Shephard, A.Rode (1996), сравнившими длину тела саамов Финляндии и Норвегии с нормативами Национального центра статистики здоровья США (US NCHS). Как и у саамов Ловозера, средние показатели длины тела 9-летних детей саамов Инари и Каутокейно практически совпадают со значениями всего лишь 25-го перцентиля нормативов US NCHS.
Масса тела детей кильдинских саамов, как и их рост, в большинстве случаев также отстает от нормативных средних показателей (как общероссийских, так и региональных). Более чем у 80% детей масса тела не превышает значений 50-го перцентиля стандартов. Таким образом, почти все дети саами имеют меньший вес и рост по сравнению с соответствующими возрастными нормативами.
При этом, однако, дети, не достигающие 50-го перцентиля по значениям длины тела, оказываются ниже средних показателей и на диаграммах массы тела. Можно заключить, что в физическом отношении дети саамов развиваются гармонично, но они заметно миниатюрнее сверстников из других этнических групп.

 Отправлено: 12.12.12 23:26. Заголовок: Особенности процессо..

Особенности процессов роста у детей северян
Рост организма - процесс неравномерный. Длина и масса тела, размеры внутренних органов, соотношения основных компонентов состава тела в разные периоды индивидуального развития меняются с различной быстротой. После рождения организм человека наиболее интенсивно растет первые три года; с 5 до 7 лет; и в период полового созревания - в 11-14 лет. Нормальную динамику роста нарушают хронические или длительно текущие заболевания; эндокринные нарушения; генетически обуслов¬лен¬ные заболевания и состояния; влияние хронического стресса; недос¬та¬точное или несбалансированное питание. Заметное влияние оказывают социальные, экономические и климато-географические факторы.
Для предварительной оценки ростового процесса конкретного ребенка или группы детей можно сравнить их рост и вес с нормативами длины и массы тела. Результаты именно такого исследования и представлены в предыдущем разделе. Однако более точную информацию можно получить, оценив темпы роста, то есть прирост показателя за единицу времени.
У русских мальчиков Москвы конца 1980-х годов ускоренный прирост длины тела начинался между 10 и 11 годами, а второе, более значительное ускорение роста («ростовой скачок») наблюдалось в 13-14 лет. Также между 13 и 14 годами у юных москвичей наиболее быстро нарастала масса тела (Миклашевская и др., 1989). У мальчиков городов Мурманской области в 1995 году первый этап ростового скачка обнаруживался на год позже, между 11 и 12 годами, а максимальной скорости прироста длина и масса тела достигали в том же возрасте, что и у москвичей - между 13 и 14 годами. Максимальный прирост длины и массы тела у мальчиков саамов в тот же период также приходится на период с 13 до 14 лет.
Период ускоренного прироста длины и массы тела у русских москвичек в конце 1980-х годов начинался с 10 лет и достигал максимума между 11 и 12 годами (Миклашевская и др., 1989). У девочек Мурманска и городов Кольского Заполярья в середине 1990-х период ускоренного роста длины тела был растянут во времени, охватывая возрастной промежуток с 10 до 13 лет (максимален прирост между 10 и 11 годами жизни). Масса тела у мурманчанок наиболее интенсивно нарастала между 12 и 14 годами. У девочек саами наибольшая абсолютная прибавка длины тела (6,8 см) происходила между 11 и 12 годами, а максимальный прирост массы тела - к 13-летнему возрасту.
Суммируя эти данные, можно заключить, что длина и масса тела у детей саамов школьного возраста достигали максимальной скорости роста в те же возрастные периоды, что и у русских сверстников, проживавших в городах Мурманской области. Отставание в темпах прироста размеров тела от детей Москвы было незначительным, меньшим, например, чем у ненцев Ямало-Ненецкого АО (Козлов, Вершубская, 1999).
Ростовые процессы и возраст менархе
Динамика антропометрических показателей подростков тесно связана с процессом полового созревания. Данные по возрасту менархе у девушек саами, ненок и жительниц Москвы приведены в Таблице 2.4. Во всех группах период окончания полового созревания с отставанием примерно на год следует за наиболее интенсивным приростом массы (Рисунок 2.2). Подчеркнем, что именно в этот период у девушек происходит интенсивный прирост значений индекса массы тела при почти не изменяющейся толщине кожно-жировых складок (у саами это наблюдается между 12 и 14 годами). Это означает, что набор массы перед началом менструальной функции действительно происходит преимущественно за счет мышечной, а не жировой ткани; именно «активная масса тела» выступает в роли механизма, дающего ход процессам гормональной перестройки растущего женского организма. Факт, на который следует обратить внимание и врачам-педиатрам, и преподавателям физкультуры!
Таблица 2.4.
Возраст менархе в некоторых этнических группах (в годах)

Этническая группа N Возраст менархе Источник
M SD
Саами (Ловозеро) 78 13,9 1,51 Собственные данные
Ненки (Ненецкий АО) 392 13,7 0,07 Суханов и др, 1990
Жительницы г.Москвы 195 13,1 1,25 Ямпольская, 1988


Рисунок 2.2. Формы кривых прироста массы тела
и возраст менархе (указан стрелками) у девочек разных этнических групп

Соотношения между скоростью роста организма и процессами полового созревания девушек сходны у жителей городов умеренного климата (в частности, горожанок Москвы) у коренных жителей Арктики. При этом темпы развития и сроки наступления гормональных перестроек представительниц разных этнических групп своеобразны, что и обусловливает расхождение средних значений возраста менархе в диапазоне от нескольких месяцев до одного-двух лет.

 Отправлено: 12.12.12 23:26. Заголовок: Акселерация саамов Д..

Акселерация саамов
Долговременные (эпохальные, происходящие на протяжении жизни нескольких поколений) изменения роста и развития человека подвержены циклическим колебаниям. Наибольшую известность приобрело ускорение соматического развития и физиологического созревания детей и подростков, в последние 120-150 лет охватившее большую часть населения планеты и получившее название акселерации развития. Однако не специалистам почти не известен тот факт, что уже с середины 1970-х годов связанный с акселерацией прирост размеров тела детей в большинстве групп городского населения на территории СССР не проявлялся или проявлялся очень слабо. Акселерацию сменил период стагнации, при котором размеры детей следующих друг за другом возрастных когорт практически не изменяются (а в некоторых популяциях даже проявляют тенденцию к уменьшению). Эти изменения, отмеченные российскими антропологами, вполне соответствуют ситуации в большинстве стран Европы и Америки (Никитюк, 1989; Дерябин, Пурунджан, 1990).
У коренных жителей высокоширотных регионов планеты, однако, акселерация проявляет выраженную специфику. Увеличение размеров тела затронуло их существенно позже, чем население умеренной климатической зоны, но главное – сами изменения оказались куда более скромными по сравнению с характерными для европейцев, евроамериканцев или японцев. В частности, за 20-летний период (с 1969 по 1989 год) в когортах юношей и девушек коренного населения Севера США, Канады и Сибири акселерационные изменения проявились очень слабо: произошло лишь небольшое увеличение длины тела (Katzmarzyk, Leonard, 1998). Возможно, что стабильность размеров тела в арктических популяциях детерминирована генетически и представляет особый вариант адаптивной нормы. По-видимому, необходимость поддержания оптимального энергетического баланса (равновесия между теплопродукцией и теплоотдачей) в условиях холодного климата достаточно жестко лимитирует размеры организма человека (Beall, Steegmann, 2000).
Ситуация в Кольском Заполярье, однако, в этом отношении существенно отличается от сложившейся в других регионах Севера. Судя по данным исследований 1995/97 и 2005 годов, за последние 10 лет у детей всех этнических групп региона произошла прибавка в длине тела (антропометрические и соматологические данные приведены в таблицах Приложения). У девочек 7-15 лет прирост длины тела сопровождался адекватной прибавкой массы. В результате по значениям индекса массы тела (ИМТ), обхвату грудной клетки и толщине кожно-жировой складки на задней поверхности плеча они не отличаются от сверстниц 10-летней давности.
У мальчиков прибавка массы тела отставала от прироста длины, и они стали худощавее своих сверстников середины 1990-х (значения ИМТ практически во всех возрастных группах отстают от показателей десятилетней давности). Прироста обхвата грудной клетки также не произошло (исключение – 17-летние юноши, превосходящие сверстников середины 1990-х и по ИМТ, и по обхвату груди).
Сказанное справедливо и по отношению к детям саамов. По сравнению с 1995/97 годами у них проявилась тенденция к увеличению длины тела, но адекватный прирост массы выражен только у девочек 10-13 лет. В остальных возрастно-половых группах (исключая юношей 15-17 лет) прирост массы тела выражен меньше нарастания длины, что привело к снижению значений ИМТ. У юношей 15-17 лет длина тела не изменилась, но масса и обхват грудной клетки увеличились (вероятно, под влиянием занятий спортом). Больше стала у юношей и толщина кожно-жировой складки.
В целом отставание саамов в длине тела от русских сверстников в 2005 году осталось таким же, как и в 1995/97 годах.
Из изложенного можно сделать два вывода. Во-первых, акселерационные процессы, практически не проявляющиеся в населении умеренной климатической зоны России, по-прежнему существенно влияют на рост и развитие детей Кольского Заполярья. Во-вторых, у кольских саамов акселерация протекает теми же темпами, что и у русских детей региона.
В противоположность другим группам коренных северян, у кольских саамов оказались чрезвычайно выраженными не только различия в размерах тела детей последовательно сменяющих друг друга возрастных когорт, но и межпоколенные изменения (так называемый секулярный тренд). Исследование в группе саамов-сколтов Финляндии в конце 1960-х годов выявило сравнительно небольшой прирост длины тела в поколениях (Lewin et al., 1970). Сопоставление же наших материалов 1995-2005 годов (в данном случае они объединены) с результатами проведенных в конце 1960-х годов исследований на Кольском полуострове (Алексеева, 1977) показало, что за 40 лет длина тела мужчин саамов увеличилась на 14,1 см - со 156,8 до 170,9 сантиметров. Средний рост взрослых женщин саами увеличился на 6%; за 20 лет (с конца 1960-х по конец 1980-х годов) они «подросли» на 8,7 см. Увеличение длины тела саамов на 6-9% сопоставимо с характерным для самого высокорослого популяция Европы – голландцев, которым, к тому же, понадобилось на это почти 100 лет, а не 20, как кольским саамам (Usher, 1996). Подчеркнем при этом, что данные 1995/2005 года относятся к 17-летним юношам-саамам, процессы индивидуального роста у которых еще не завершились. Таким образом, приведенные значения межпоколенных различий в длине тела можно считать заниженными.
Характерная черта акселерационных изменений – их неоднородность. У саамов, как и у представителей других групп, при значительном увеличении длины тела обхват грудной клетки практически остался прежним (мы уже обращали на это внимание при описании изменений у детей школьного возраста). У взрослых женщин саами увеличение длины тела сочеталось с достоверным (P<0,01) уменьшением абсолютных размеров таза (Таблица 2.5). Это свидетельствует о том, что саамы становятся более долихоморфными (астеничными): один из типичных признаков поколения, затронутого акселерацией (Никитюк, 1989).

Таблица 2.5.
Изменения длины тела и ширины таза у женщин саами в 1960-80-х годах

Антропометрический показатель Когорта обследованных
1960-е 1970-е 1980-е
Длина тела, мм 1471 1549 1558
Ширина таза, мм 282 262 258
ШТ*100/ДТ 19,17 16,88 15,80

На изменения пропорций тела, астенизацию кольских саамов, следует обратить внимание и школьным учителям, и спортивным тренерам, и медикам. Многочисленные наблюдения свидетельствуют, что связанное с акселерацией увеличение длины тела не сопровождается ни соответствующим возрастанием потенций сердечно-сосудистой системы, ни адекватным повышением силовых и выносливостных качеств подростка. Мы полагаем, что процесс акселерации кольских саамов должен привлечь внимание физиологов, способных выработать рекомендации по оптимизации школьных и спортивных нагрузок учащихся.
Что же до изменения пропорций тела у взрослых представителей популяции, важность их учета в практической медицине продемонстрируем только на одном примере.
Тип телосложения женщины (и пропорции, как его важнейшая характеристика) существенно влияет на течение родов, особенно их второго периода – так называемого периода изгнания плода. Время прохождения плода по родовым путям (период изгнания) тем меньше, чем больше относительная ширина таза роженицы. При этом различия между женщинами долихоморфного (астенического) и брахиморфного телосложения достоверны (P<0,05) в различных расовых и этнических группах (Козлов, Чистикина, Вершубская, 1994). У женщин астенического телосложения второй период родов при его нормальном течении, вне осложнений и применения стимуляции, продолжается на 3-4 минуты дольше по сравнению с роженицами, отличающимися сравнительно широким тазом.
Безусловно, в современной медицине нельзя сводить все только к биологическим (анатомо-антропологическим) показателям. Например, несмотря на уменьшение относительных размеров таза, общая продолжительность родов у женщин-саами в 1980-х годах снизилась на треть по сравнению с 1970-ми - в среднем на 3 часа 25 минут. В два раза (с 29 до 14 мин; P<0,001) сократилась и длительность второго периода родов - время прохождения плода через родовые пути. Эти различия явно связаны с изменением тактики ведения родов в Ловозерской больнице (более активным применением родостимуляции и т.п.). Тем не менее, несомненно, что акушер, учитывающий тип телосложения (пропорции) беременной женщины, может точнее прогнозировать течение родов и предвидеть возможные осложнения.
Причины акселерационных изменений неясны; существует множество гипотез, призванных объяснить возникновение этого процесса (Никитюк, 1989). В числе прочих предполагается влияние стрессирующего действия общего информационного фона, изменений уровня физических нагрузок, смены типа питания. Оценить вклад этих факторов в популяции кольских саамов по имеющимся у нас данным невозможно. Лишь одна из причин акселерации исследуемой группы не вызывает сомнения: интенсивный приток генов из других популяций.

 Отправлено: 12.12.12 23:27. Заголовок: Глава 3. Традиционна..

Глава 3.
Традиционная пища в мире современных саамов
А.И.Козлов, М.А.Козлова, Г.Г.Вершубская, Д.В.Лисицын,
С.А.Боринская, Е.Д.Санина, Н.Р.Кальина

«Модернизационные» изменения, которые принес XX век, кардинально изменили тип питания коренных северян. Было бы чрезвычайным упрощением сводить все нововведения только к проникновению в рационы аборигенов Заполярья сначала муки, сахара и манной каши, а позже – гамбургеров, пиццы и сладких газированных напитков. Они лишь в минимальной степени отражают изменения в системе питания северян и мало говорят о том, какое влияние оказывают изменения рационов на здоровье.
Адаптация популяций человека к условиям среды обитания происходила (и происходит) в непрерывном взаимодействии культурных и биологических факторов. Важнейшую роль в такой адаптации играет формирование традиций питания народа. Они складываются под влиянием целого комплекса факторов: экологических особенностей среды обитания, принятой системы хозяйствования, интенсивности межэтнических связей, культурной «открытости» общества.
Несомненно, что состав и количество пищи должны удовлетворять биологические потребности организма. Но то, что люди едят, определяется не только доступностью ресурсов, культурными традициями народа и его технологическими достижениями, но и генетически детерминированной способностью членов популяции усваивать тот или иной продукт. Значение складывавшихся на протяжении столетий биологических (в том числе генетических) адаптивных черт популяции постепенно снижается по мере отхода от традиционного образа жизни. Люди получают возможность пополнять свой рацион привозными продуктами, адаптации к которым не формировалось по ряду причин – в наиболее простом случае потому, что эти продукты либо отсутствовали в данной местности, либо были очень редки (Козлов, 2005; Kozlov et al., 2005). Быстрое распространение «новой» пищи, формирование новых пищевых привычек часто становятся причиной развития заболеваний, относящихся к ряду «болезней цивилизации» - ожирения, сахарного диабета, атеросклероза. Это подтверждают многочисленные исследования, проведенные в различных группах коренного населения Заполярья (обзор: Козлов, Вершубская, 1999).
Экономические перемены последних лет привели к существенным сдвигам в питании северных аборигенов России (Козлов, 2005; Kozlov et al., 2007). Судя по всему, подобные процессы происходят и в общинах кольских саамов (Робинсон, Кассам, 2000). Но насколько глубоки эти сдвиги, связаны они только с поверхностным (экономическим) влиянием, или же имеют более глубокие этнические и этнопсихологические корни, остается неясным.
Поиск ответа на этот вопрос следует начать с анализа традиционной диеты кольских саамов.

 Отправлено: 12.12.12 23:27. Заголовок: Традиционное питание..

Традиционное питание саамов
Охарактеризовать традиции питания саамов непросто, и не только из-за разнообразия локальных вариантов, возникших вследствие существенных различий в хозяйствовании субэтнических групп. Дело еще и в том, что по сравнению с кухнями других народов циркумполярной зоны характер питания саамов едва ли не в наибольшей степени подвергся модификации под влиянием длительных культурных и экономических контактов с окружающими народами – русскими, норвежцами, финнами, позднее – коми.
Культурные заимствования влияли и на способы приготовления пищи, и на её состав. Это касается, в частности, существенной доли в рационе покупных продуктов, прежде всего муки: лепешки, хлеб, пироги уже давно стали «традиционными» блюдами саамской кухни, хотя сырье для их приготовления могло быть только привозным. Другое заимствование, пришедшее, вероятно, от скотоводов Норвегии и ставшее одной из «визитных карточек» саамской кухни – использование в пищу молока северных оленей. Этот феномен также сравнительно нов (этнологи относят возникновение «молочного оленеводства» саамов лишь к XVIII веку – Nickul, 1970), да и традиции использования в пищу молока были характерны лишь для отдельных групп саамов. Наконец, упомянем о различиях в использовании продуктов морского промысла, в том числе зверобойного, у саамов внутренних и прибрежных районов полуострова: здесь также в значительной мере заметно культурное и в большей степени экономическое влияние со стороны норвежцев и русских поморов.
Учитывая это, мы сузим рамки этого раздела, и будем вести речь преимущественно о питании саамов, населявших внутреннюю часть Кольского полуострова. Основные этнографические материалы, касающиеся их традиционной кухни, относятся к концу XIX – началу XX века (Чарнолуский, 1930; Харузин, 1890; Иванов-Дятлов, 1928). Хотя в этот период уклад жизни саамов был уже в значительной степени «европеизирован» (или, если угодно, «русифицирован»), в основе природопользования по-прежнему лежали традиционные занятия – оленеводство и рыболовство. С определенной долей условности, далее под «традиционным питанием саамов» мы подразумеваем тип кухни, сложившийся у кольских саамов к концу 19 века.
Несмотря на ряд заимствований, восходящих как минимум к XVIII веку (в числе важнейших упомянем активное потребление привозной муки, а также возникновение «молочного оленеводства»), питание кольских саамов можно определить как вариант традиционной кухни народов приполярной Евразии. Этот тип питания характеризуется малым разнообразием потребляемых продуктов (Козлов, 2005). Действительно, анализ этнографических источников показал, что традиционная кухня кольских саамов основывалась всего на 30 с небольшим видах местных и примерно 20 видах привозных продуктов (подчеркнем, что скудность исходного набора продуктов отнюдь не означает бедности блюд, которые из них готовятся). Продукты, составлявшие в конце XIX – начале XX века основу рациона кольских саамов, указаны в Таблице 3.1.

Таблица 3.1.
Продукты, входившие в традиционную кухню кольских саамов
(источники: Харузин, 1890; Иванов-Дятлов, 1928; Чарнолуский, 1930;
Черняков, 1998; Робинсон, Кассам, 1998)

Группа продуктов Вид пищи
Местные Рыба 1. Семга
2. Окунь
3. Щука
4. Хариус
5. Палья (Salvelinus alpinus L)
6. Кумжа
7. Голец
8. Сиг
9. Навага
10. Сельдь
11. Треска (тресковый жир)
12. Налим
Птица 13. Утка
14. Гусь
15. Куропатка
Млекопитающие 16. Нерпа
17. Морской заяц – айна
18. Олень
19. Медведь
Молоко 20. Оленье
Растения 21. Вороника
22. Брусника
23. Морошка
24. Черника
25. Голубика
26. Клюква
27. Сассапарель
28. Грибы (редко)
29. Кора сосновая
30. Чага
Покупные Приправы 1. Сахар
2. Соль
Напитки 3. Чай
4. Кофе (в том числе суррогаты)
Мука 5. Ржаная
6. Пшеничная
Крупы 7. Гречневая
8. Рисовая
9. Пшенная
10. Макаронные изделия
Овощи 11. Картофель
12. Лук
13. Чеснок (мало)
Масло 14. Масло подсолнечное
15. Масло сливочное
Молоко 16. Козье
17. Коровье
Другие продукты 18. Солод
19. Дрожжи
20. Хмель
21. Водка


В большинстве публикаций современных этнографов данные о питании кольских саамов основываются на сведениях, собранных Н.Харузиным (1890), Ф.Г.Ивановым-Дятловым (1928), В.В.Чарнолуским (1930). Основываясь на этих первоисточниках и материалах монографии Т.В.Лукьянченко (1971), мы оценили годовые объемы потребления кольскими саамами основных местных и покупных продуктов – оленины, рыбы, дичи, муки и сахара. Статистические данные о потреблении продуктов в использованных материалах приводятся, как правило, «на одну семью». Поскольку обычный размер саамской семьи в 1920-х годах варьировал от 6 до 8 человек, для расчетов было принято среднее значение – 7 человек. Исходя из этого, после перевода массы продуктов в современные единицы измерения, мы получили следующие округленные значения (Табл.3.2). Подчеркнем, что состав пищи кольских саамов существенно варьировал в зависимости от времени года, а приведенный в таблице список включает лишь основные продукты. Поэтому мы считаем, что полученные материалы пригодны в основном для качественного сопоставления диеты саамов и других высокоширотных групп.

 Отправлено: 12.12.12 23:28. Заголовок: Таблица 3.2. Годовые..

Таблица 3.2.
Годовые объемы потребления основных продуктов кольскими саамами в начале XX века
(вычислено А.К. по данным Иванова-Дятлова, 1928 и Лукьянченко, 1971)

Вид продуктов Средние нормы потребления (кг/год)
На семью (7 чел) На человека
Оленина («мясо») 820 117
Дичь (куропатка) 57 8
Рыба 490 70
Мука 820 115
Сахар 82 12

Сто семнадцать килограммов оленины в год на человека – небольшое, в «арктическом масштабе», количество. Скандинавские саамы в середине XX века забивали в среднем для собственного потребления по 10 оленей на человека в год. Согласно расчетам И.И.Крупника (1989), суммарная продукция в этом случае могла достигать 650 кг – в пять с половиной раз больше, чем у саамов кольских. Но у кольских оленеводов значительную часть года мясную пищу практически полностью замещала рыба, тогда как в рационе норвежских саамов она служила лишь дополнением к оленине (Nilsen, 1999).
В целом вычисленные нами объемы потребления местных и покупных продуктов близки к характерным для оленеводов-ненцев приполярной Европы в 1920-30-х годах (Крупник, 1976, 1989). В семьях ненцев потребление оленины (на человека) колебалось от 90 до 200 кг, муки – от 80 до 160 кг; среднее потребление сахара составляло около 5 кг на человека в год. Члены семей бедняков характеризовались самым низким уровнем потребления продуктов: в среднем 90 кг оленины и 80 кг муки на человека ежегодно.
Для кольских саамов было характерно содержание небольших стад, сравнимых по размеру со стадами небогатых ненцев. В 1860-х годах подавляющее число хозяйств кольских оленеводов имело от 20 до 30 оленей (Конаков, 1985; Конаков, Котов, 1991), в 1926-27 годах размер 42% стад не превышал 25 голов, еще 43% хозяйств имели от 26 до 100 оленей (Алымов, 1928). Потребности в наличии упряжных животных и поддержании поголовья, необходимого для воспроизводства стада, при такой интенсивности оленеводства оставляли лишь минимальные возможности для забоя оленей на пропитание.
Однако оленина входила в рацион саамов только в зимнее время, с ноября по апрель (Харузин, 1890). Вычисленные нами 117 кг оленины в год (Табл.3.2) при употреблении её как основного продукта в течение указанных шести месяцев могли поставлять кольским саамам 600-650 г мяса, жира и съедобных внутренностей в день. Если учесть, что саамами традиционно не употреблялись в пищу некоторые части оленьей туши («в пищу идет весь олень, за исключением головы, легких и желудка с кишечником…» - Иванов-Дятлов, 1928, с.49), можно принять за основу минимальный уровень вычисленного потребления, близкий к 600 г/сут. Но и в этом случае можно заключить, что продукция оленеводства потреблялась кольскими саамами на уровне, характерном для семей небогатых оленеводов Евразии.
В летнее время мясная пища у кольских оленеводов практически полностью замещалась рыбой. Эти сезонные вариации питания хорошо освещены в этнографической литературе. Типичный пример – высказывание Н.Харузина (1890, с.90): «Зимой лопари почти всегда имеют оленье мясо, либо свежее, либо соленое, или вяленое. Летом о мясе и речи быть не может, так как оленей бьют лишь зимой, и главной пищей является свежая рыба, которая в свою очередь зимой становится реже и заменяется соленой и сушеной рыбой».
Действительно, рыболовство было вторым по важности источником животного белка для саамов. Столь интенсивного рыболовного промысла не вела ни одна другая группа оленеводов, за исключением, может быть, некоторых локальных групп ненцев, особенно малоимущих (Крупник, 1976, 1989). Основное значение имела речная и озерная рыба, а также ряд проходных пород – в основном сельдь и лососевые. Промысел морских видов (трески) ограниченно велся представителями отдельных прибрежных групп саамов.
Собирательство лишь разнообразило пищу, не внося существенного вклада в потребление основных нутриентов (Иванов-Дятлов, 1928). В конце летнего сезона собирали и заготавливали ягоды, но объемы их потребления оценить сложно.
Муку кольские саамы потребляли в тех же количествах, что и оленеводы-ненцы 1920-х годов. Потребление сахара саамами составляло в среднем 33 г/сут – так же, как у чукчей и сибирских эскимосов-юпик в середине 1930-х (Kozlov et al., 2005). Таким образом, объемы потребления углеводов и их состав в пище саамов практически не отличались от характерного для других оленеводов первой трети 20 века.
Особый интерес представляет вопрос об употреблении саамами в пищу молока северных оленей, как дополнительного источника белка, жиров и сахара (лактозы).
Известно, что коровье молоко до начала 20 века в хозяйстве кольских саамов практически отсутствовало, но присутствие в их рационе оленьего молока описано во многих этнографических источниках, а также стало «общим местом» в популярной литературе. Именно из-за наличия некоторых черт молочного животноводства оленеводство саамов выделяется этнографами в особый вариант арктического хозяйства (Василевич, Левин, 1951).
Однако, как показал проведенный нами анализ этнографической литературы (Kozlov, Lisitsyn, 1996, 1997), «оленье» молочное хозяйство саамов сформировалось довольно поздно, и не получило заметного распространения в группах, населявших территорию Кольского полуострова. З.Е.Черняков (1998) упоминает, что саамы западной части Кольского п-ова (р.Тулома) добавляли небольшие количества оленьего молока в чай. Н.Харузин (1890) свидетельствует, что кольские саамы употребляли в пищу олений сыр. По данным Ф.Г.Иванова-Дятлова (1928, с.52), в первой четверти 20 века «оленье молочное хозяйство, наблюдавшееся в старые годы, … пришло в упадок», и молоко оленей лишь изредка разнообразит пищу пастухов. Другой участник Лопарской экспедиции 1927 года, Д.А.Золотарев, специально подчеркивал, что кильдинские саамы оленьего молока не употребляют (Золотарев, 1927). Не доили важенок и не использовали оленье молоко сколты (Vuorela, 1964).
По-видимому, регулярно (но лишь в летнее время) оленье молоко присутствовало в рационе только норвежских горных саамов. Хозяйственный уклад этой субэтнической группы основывался на круглогодичном выпасе оленьих стад под надзором пастухов. Соответственно, норвежские горные саамы имели и возможность регулярной дойки самок оленя. Правда, за одну дойку можно было получить очень небольшое количество молока, «не более чашки». Для консервации молока применяли отваренные побеги или корни дудника, Angelica sp. (Nickul, 1970). Оленье молоко в небольших количествах добавляли в чай или кофе, либо пили наполовину разбавленным водой с нарезанными листьями щавеля (Rumex sp.). Использовалось оно также для приготовления супа, изготовления сыров и масла (Vuorela, 1964).
В целом же существенной прибавки в поступлении нутриентов оленье молоко не обеспечивало ни в одной из групп саамов. Как и в других циркумполярных популяциях, молочный сахар (лактоза) в заметных количествах был доступен только детям в период материнского грудного вскармливания.
О количественных характеристиках традиционной диеты кольских саамов можно судить по результатам проведенного в феврале 1926 и 1927, ноябре 1926 и апреле 1927 годов статистического обследования, охватившего 80 семей «тундровых оленеводов-рыболовов» (Иванов-Дятлов, 1928). Приняв физиологическую энергетическую ценность белков, жиров и углеводов равной соответственно 4.0, 9,0 и 4.0 ккал/г (Мартинчик и др., 2002), мы рассчитали вклад основных нутриентов в традиционный рацион (Табл. 3.3). Это позволило сравнить питание кольских саамов и представителей других высокоширотных групп (Табл. 3.4).

Таблица 3.3.
Среднесуточное потребление основных питательных веществ
кольскими саамами в начале XX века

Потребление Белки Жиры Углеводы
В граммах 207,95 54,25 448,85
В калориях 831,8 488,25 1795,40
Вклад в суточное потребление (проценты) 26,7 15,7 57,6


Таблица 3.4.
Вклад основных питательных веществ в энергетическую стоимость пищи (в процентах)

представителей приполярных народов (Kozlov et al., 2008)

Группа Тип природо-пользования Питательные вещества
Белки Жиры Углеводы
Кольские саамы Оленеводы / рыболовы 27 15 58
Эвенки Оленеводы / охотники 33 19 48
Тундровые чукчи Оленеводы 30 32 38
Эскимосы Гренландии Морские зверобои 26 37 37

 Отправлено: 12.12.12 23:28. Заголовок: Видно, что по крайне..

Видно, что по крайней мере в зимнее время года потребление саамами белков (почти исключительно животного происхождения) было столь же высоким, как и у других аборигенов Арктики. Вклад в диету жиров был существенно меньше, чем у практиковавших крупномасштабное оленеводство тундровых чукчей и морских зверобоев - инуитов (эскимосов) Гренландии. Однако он практически не отличался от характерного для эвенков, природопользование которых, как и у саамов, основано на сочетании оленеводства с другими видами промысловой деятельности (охотой у эвенков, рыболовством у саамов). Доля углеводов в диете кольских саамов к началу 20 века была высокой, приближаясь к «европейским» показателям. Основную массу углеводов поставляли мучные продукты, тогда как потребление сахаров (преимущественно в виде сахарозы) было незначительным.
Резюмировать сведения о традиционном питании кольских саамов можно следующим образом. В зимнее время основу их рациона составляли мясо, жир и внутренности туши оленя, с добавлением продуктов охоты (дичи). В летний период оленина полностью заменялась речной и озерной рыбой. Определенную прибавку пищевых ресурсов в конце летнего сезона обеспечивало собирательство.
Потребление белков (почти исключительно животного происхождения) было высоким, жиров (также преимущественно животных) – сравнительно небольшим. Пища включала малое количество сахаров (в основном в виде сахарозы), но значительное количество мучных продуктов. Суммарная доля углеводов к началу 20 века в диете кольских саамов приближалась к «европейским» показателям.
Одно из характерных отличий кухни кольских саамов по сравнению с другими оленеводами – резкая выраженность смены «летнего» и «зимнего» типов питания.

Адаптации к «арктической диете»: генетическая регуляция обмена веществ
На основании изложенного можно заключить, что адаптация саамов к использованию локальных пищевых ресурсов включала необходимость приспособления к высокому потреблению животного белка при умеренном потреблении жиров (почти исключительно животного происхождения). Необходимость адаптации к усвоению разнообразных сахаров отсутствовала: природные сахара поступали в малых количествах, разнообразие их было скудным, а содержащее лактозу молоко в заметных количествах было доступно только в период грудного вскармливания. Малая интенсивность оленеводства не обеспечивала стабильной пищевой базы, что повышало опасность периодических голодовок (гипокалорийных стрессов).
Такие условия среды обитания и природопользования могли наложить отпечаток на характерные для популяции частоты аллелей генов AGXT Pro11Leu, APOE и LCT, участвующих в метаболизме соответственно животного белка, липидов и молочного сахара.
Ген аланин-глиоксилат трансферазы (AGXT) контролирует обезвреживание в клетках печени продукта промежуточного метаболизма - глиоксилата. У плотоядных и травоядных млекопитающих он образуется из разных исходных веществ, причем синтез вещества у хищников и травоядных происходит в разных органеллах печеночных клеток (Danpure, 2001). У плотоядных образование глиоксилата происходит в митохондриях, а у травоядных – в микротельцах (пероксисомах). Поскольку глиоксилат очень токсичен, обезвреживающий его фермент (аланин-глиоксилат аминотрансфераза, превращающий глиоксилат в аминокислоту глицин) должен находиться в тех же органеллах, где синтезируется глиоксилат.
У большинства людей эти процессы происходят в пероксисомах, что, как предполагается, отражает преимущественно вегетарианскую диету предков Homo sapiens. Однако из-за мутаций в гене AGXT, кодирующем данный фермент, до 90% его может переместиться в митохондрии. При этом образующийся в пероксисомах глиоксилат превращается не в глицин, а в оксалат. Он в виде нерастворимых кристаллов оксалата кальция откладывается в почках и мочевыводящих путях, что приводит к развитию тяжелой формы почечнокаменной болезни (краткий обзор: Caldwell et al., 2004).
Перенос же в митохондрии лишь небольшой части фермента при диете, включающей большое количество мяса, может оказаться адаптивным. Такой частичный перенос возникает при замене пролина-11 на лейцин в сигнальном пептиде белка (полиморфизм Pro11Leu). Распределение активности фермента между пероксисомами (около 95%) и митохондриями (остальные 5%) обеспечивает мутантный вариант гена AGXT*Pro11Leu, или аллель T гена AGXT. Частота его варьирует в различных группах населения (Caldwell et al., 2004).
В обследованной нами выборке кольских саамов частота аллеля T гена AGXT равна 0,222, что близко к частоте этого аллеля у саамов Швеции – 0,279 (Caldwell et al., 2004). Среди групп, населяющих соседние регионы, частота AGXT*11Leu ниже: 0,197 у норвежцев и 0,185 у русских Европейской части России (Таблица 3.5).
Таблица 3.5.
Частота аллеля T гена AGXT (AGXT*Pro11Leu)
у саамов и представителей других популяций
(библиографию см.: Kozlov et al., 2008)

Популяция N Частота аллеля T Источник
Саамы кольские 54 0,222 Kozlov et al., 2008
Саамы южные (Швеция) 34 0,279 Caldwell 2004
Норвежцы 76 0,197 Caldwell 2004
Русские (Кострома) 108 0,185 Боринская и др., 2007

 Отправлено: 12.12.12 23:29. Заголовок: Ген аполипопротеина ..

Ген аполипопротеина Е (APOE) кодирует особенности строения белка, участвующего в метаболизме и транспорте липидов. Известно три аллеля гена APOE: e2, e3 и e4. В современных европейских популяциях аллель APOE*e4, ассоциированный с высоким содержанием холестерина в сыворотке крови и повышенным уровнем липопротеидов низкой плотности, рассматривается как фактор повышенного риска развития болезни Альцгеймера и сердечно-сосудистых заболеваний. Однако в группах охотников-собирателей и арктических морских зверобоев, ведущих традиционный образ жизни, ассоциации носительства аллеля e4 с этими заболеваниями не выявлено (обзоры: Боринская и др., 2007; Kozlov et al., 2008).
В Европе частоты аллеля APOE*e4 возрастают с юга на север: от 0,05-0,08 у средиземноморских популяций до 0,20 у населения Скандинавии. Частота аллеля APOE*e4 у кольских саамов равна 0,205 - в полтора раза ниже, чем у саамов Финляндии, отличающихся самой высокой долей носителей этого аллеля среди всех обитателей Европы (Lehtinen et al., 1994). Однако в «европейском масштабе» распространенность аллеля e4 у кольских саамов высока, что соответствует характеристикам других коренных народов Севера Евразии: 0,12-0,22 (Табл. 3.6).
Таблица 3.6.
Частота аллелей APOE у саамов и представителей других популяций
(подробная библиография – в публикации С.А.Боринской и др., 2007)

Популяции N Частота аллелей APOE Источник
e2 e3 e4
Саамы
Кольские саамы 56 0,080 0,714 0,205 Боринская и др., 2007
Саамы Финляндии 70 0,050 0,640 0,310 Lehtinen et al. 1994
Коренное население приполярной Европы и Сибири
Ханты, манси (Зап.Сибирь) 36 0,030 0,780 0,190 Воевода и др., 2006
Коми-ижемцы (респ.Коми) 66 0,045 0,735 0,220 Боринская и др., 2007
Эвенки, Сибирь 124 0,004 0,843 0,153 Kamboh et al., 1996
Эвенки, пос.Ванавара 41 0,037 0,841 0,122 Боринская и др., 2007
Чукчи (Чукотка) 89 0,034 0,764 0,202 Боринская и др., 2007
Население Фенноскандии
Финны (Хельсинки) 2087 0,062 0,760 0,178 Schiele et al., 2000.
Финны (Финляндия, 5 районов) 1577 0,390 0,767 0,194 Lehtimäki et al., 1990
Норвежцы (Норвегия) 798 0,05 8 0,744 0,198 Kumar et al., 2002
Шведы (Линкопинг) 279 0,119 0,675 0,206 Schenck et al., 1990
Русские
Кострома 79 0,133 0,728 0,139 Боринская и др., 2007
Москва 205 0,080 0,800 0,120 Коровайцева и др., 2001
С.-Петербург 403 0,108 0,773 0,119 Скобелева и др., 1997

Можно предположить, что меньшая частота носительства аллеля АРОЕ*e4 у кольских саамов сравнительно с саамами Финляндии - следствие относительно недавнего притока генов из различных популяций этнических русских (временных или постоянных переселенцев на Кольский полуостров): частота этого аллеля в русских группах колеблется в пределах 0,12-0,15.
Ген лактазы (LCT) детерминирует один из двух противоположных вариантов продукции фермента лактазы, расщепляющего молочный сахар: постоянную (стабильную) в течение всей жизни, или снижающуюся по мере взросления. Стабильная выработка лактазы ассоциирована с заменой C->T в положении -13910 выше гена LCT. У индивидов с генотипом CC-13910 синтез лактазы с возрастом ограничивается (это явление называется генетически обусловленной, или первичной, гиполактазией). В исследованных европейских популяциях (финны, шведы, русские) частота первичной гиполактазии хорошо совпадает с частотой генотипа CC-13910 (Боринская и др., 2006). Стабильная активность лактазы наиболее широко распространена в группах, обитающих в средних широтах и практикующих молочное животноводство (Козлов и др., 1998). Эволюционно исходным вариантом, общим для всех млекопитающих и характерным для большей части внеевропейских и практически всех циркумполярных популяций человека, является возрастное снижение активности лактазы.
Частота генотипа CC-13910 LCT в выборке кольских саамов равна 0,484 (Табл.3.7). Это совпадает с частотой первичной гиполактазии в этой группе (48%), установленной ранее клинико-лабораторными методами (Козлов, 1996; Козлов, Лисицын, 1997; Kozlov, Lisitsyn, 1996, 1997). Совпадение частот генотипа и фенотипа подтверждает предположение о том, что у саамов генотип CC-13910 детерминирует гиполактазию, как и в других европейских популяциях.
Таблица 3.7
Частота генотипа LCT CC-13910
сравнительно с частотой первичной гиполактазии в соответствующих популяциях
(библиографию см.: Kozlov et al., 2008)

Популяция, страна / регион Фенотипические данные Генотипические данные
N Первичная гиполактазия Источник N Генотип CC-13910 Источник
Саамы сколты 176 0,60 Sahi, 1994 -- Нет данных --
Кольские саамы 50 0,48 Козлов, Лисицын, 1997 64 0,484 Kozlov et al., 2007
Горные саамы (Инари) 75 0,37 Sahi, 1994 -- Нет данных --
Горные саамы (Утсийоки) 158 0,34 Sahi, 1994 -- Нет данных --
Инари саамы («рыболовы») 110 0,25 Sahi, 1994 -- Нет данных --
Финны 315 0,17 Jussila et al., 1970; Sahi 1994 938 0,181 Enattah et al., 2002
Шведы (Финляндия) ?? 0,077 Sahi, 1994 1673 0,076 Kuokkanen et al., 2005
Шведы ?? 0,01-0,07 Sahi, 1994 392 0,051 Almon et al., 2007
Норвежцы ?? Нет данных -- 105 0,038 Farup et al., 2004
Русские 136 0,37 (1) Козлов, 2004 102 0,36 (2) Боринская и др., 2006

1 – Московская область; 2 – Кострома.

 Отправлено: 12.12.12 23:29. Заголовок: Среди различных груп..

Среди различных групп саамов самая высокая доля носителей фенотипа гиполактазии обнаружена у сколтов (60%), самая низкая (25%) – у «рыболовов» инари-саамов (Козлов, Лисицын, 1997). Кольские саамы с частотой носительства фенотипа первичной гиполактазии 48% располагаются ближе к «верхней части списка» частот гиполактазии в различных этнотерриториальных группах саамов. Однако по сравнению с другими коренными народами приполярной зоны частота возрастного снижения активности лактазы в популяциях саамов невелика. Так, фенотип гиполактазии обнаружен у более чем 70% хантов и манси Западной Сибири (Козлов, 1996), а частота генотипа CC-13910 гена LCT у чукчей равна 0,98 (Боринская и др., 2006).
Наш анализ (Козлов, Лисицын, 1997) показал, что использование саамами в пищу молока северных оленей не могло оказать заметного влияния на смену давления отбора в пользу носителей фенотипа стабильной выработки лактазы. Мы полагаем, что основным фактором, изменившим частоты исходного варианта CC-13910 гена LCT в различных группах саамов, было генетическое смешение с представителями окружающих народов. В Скандинавии и Финляндии это были норвежцы, шведы и финны, на Кольском полуострове – преимущественно русские.

 Отправлено: 12.12.12 23:30. Заголовок: Генетическая регуляц..

Генетическая регуляция метаболизма: итоги.
В целом особенности распределения аллелей, детерминирующих обмен животных белков, жиров и углеводов (молочного сахара) отражают специфику кольских саамов как народа циркумполярной зоны, основу пищевой базы которого составляли продукты оленеводства, рыболовства и охоты. Частоты этих аллелей в различных субэтнических группах саамов близки между собой. Специфика генофонда саамов Колы заключается в более низкой частоте АРОЕ*e4 сравнительно с саамами Финляндии (соответственно 0,205 и 0,310) и более высокой, чем в остальных этнотерриториальных группах (за исключением сколтов) частоте гиполактазии, обусловленной генотипом CC-13910 гена LCT. Мы полагаем, что эти особенности могут быть результатом притока генов от славянского (преимущественно русского) населения Кольского полуострова. Частота аллеля APOE*e4 у русских ниже, чем у норвежцев и финнов (Табл.3.6), а генотипа CC-13910 – выше (Табл.3.7). Соответственно, при сходной интенсивности притока генов из других популяций, у саамов Фенноскандии можно ожидать менее выраженного, по сравнению с кольскими саамами, снижения частоты аллеля APOE*e4 и более выраженного снижения частоты аллеля CC-13910. Именно это и отражают результаты проведенного исследования.
Высокая доля носителей аллеля T гена AGXT среди саамов не противоречат гипотезе о его возможной адаптивной роли в популяциях с традиционно высоким уровнем потребления мяса (Caldwell et al., 2004). Концентрации аллеля T в популяциях русских и норвежцев сходны (в отличие от аллелей генов APOE и LCT). Поэтому, если приток генов от русских и норвежцев к саамам и существовал, в отношении гена AGXT он должен был оказать сходный эффект в субпопуляциях саамов Норвегии и Кольского полуострова. Именно это и подтверждает сходство частот аллеля T гена AGXT у кольских саамов (0,222) и саамов Скандинавии (0,279: Табл.3.5).
Результаты проведенного молекулярно-генетического анализа имеют как научное, так и прикладное значение. Они важны, в частности, для прогноза рисков развития ряда генетически обусловленных состояний и заболеваний. Однако прежде чем перейти к этому вопросу, следует оценить, насколько сохранили элементы своей традиционной кухни современные саамы Фенноскандии и Колы, и как они относятся к традициям питания своего народа.

Традиционная пища, «модернизация» и этничность
Упоминание об отношении к традиционной пище не случайно. В исторической перспективе национальную кухню можно трактовать как своеобразное отражение экосистемы, в которой формировался этнос. Но в современном обществе потребление тех или иных продуктов определяется не их физической доступностью в конкретном месте и времени, а целым комплексом экономических, технологических и социальных факторов. Не последнюю роль в выборе играет и представление о «престижности» (в самом широком смысле этого слова) блюд или продуктов. Сопоставив отношение к традиционной и «современной», «модернизированной» кухне, можно оценить направление, в котором меняется питание группы. Особую ценность представляет информация об отношении к национальной кухне и знании её особенностей со стороны детей.
Такую информацию дали результаты исследования, в котором приняли участие 86 детей с.Ловозеро в возрасте 15-17 лет, из них коренных северян, т.е. собственно тех, осведомленность которых об этнических традициях нас интересовала в первую очередь – 46 (28 девочек, 18 мальчиков). Исследование проводилось методом свободных описаний: школьникам предлагалось написать сочинения на тему «Мы и наша еда». На основании полученных текстов можно судить, во-первых, об адекватности и дифференцированности их представлений о национальной кухне, во-вторых, об интенсивности обращения к этническим традициям питания в обыденной жизни современной семьи и, в-третьих, о степени преемственности в передаче этнических традиций от поколения к поколению.
К сожалению, исследование показало крайне неудовлетворительную информированность детей относительно традиций питания своего народа (Таблица 3.8). Только одна школьница дала развернутый ответ, её работа включает попытку анализа особенностей национальной кухни и дает представление о принятых в семье обычаях принятия пищи. Подавляющее большинство опрошенных детей северян (38 из 46) оказались абсолютно не осведомленными об особенностях национальной кухни и традициях питания своей этнической общности.

Таблица 3.8. Информированность детей коренных жителей Севера

об особенностях национальной кухни

Степень информированности Количество респондентов
Информированы 1
Слабо информированы 7
Очень слабо информированы 22
Не информированы 16
Всего: 46

Слабо и, по сути, неверно информированы 7 человек: они считают традиционными праздничными блюдами своего народа типичные заимствования из русской православной культуры. Так, в числе «традиционных» особенностей родной этнической культуры упоминаются посты, крашеные пасхальные яйца, куличи и блины на Масленицу. Безусловно, этнокультурное взаимодействие русского и коренного населения Кольского Заполярья имеет многовековую историю, однако традиции питания, принесенные русскими поселенцами, меньше отвечают экологическим условиям Арктики и весьма отличаются от исконной кухни коренных северян.
Ещё 22 человека продемонстрировали, по сути, неосведомленность об особенностях национальной кухни, отметив, что традиционными блюдами в кухне их народов были «мясо, рыба». С этим заявлением, конечно, не поспоришь, но этнокультурной специфики оно не отражает. Остальные 16 детей заявили, что вообще ничего не знают об особенностях питания своего народа.
Если судить по данным школьниками описаниям, можно решить, будто принятый в их семьях образ питания соответствует общеевропейской кухне в её российском варианте и практически лишен как этнических, так и локальных особенностей. Между тем, опрос домохозяек-саами пос.Ловозеро показал, что местные продукты, напротив, достаточно широко используются ими в повседневной кухне. Это различные части туши оленя, речная и озерная рыба, ягоды, грибы, съедобные растения-дикоросы. По-видимому, ситуация на Кольском полуострове достаточно близка к сложившейся в Фенноскандии. По сравнению с норвежцами, рацион скандинавских саамов включает меньше овощей и фруктов, но больше мяса и жиров (Nilsen et al., 1999). Исследования в Северной Финляндии (Näyhä, Hassi, 1993) также фиксируют различия в питании оленеводов и неоленеводческого населения (выборка включает как финнов, так и саамов, но доля саамов в ней выше, чем в населении региона в целом). Оленеводы по сравнению со своими соседями потребляют вдвое меньше молока, но значительно больше мяса и мясопродуктов. Потребление саамами оленьего мяса втрое выше по сравнению с финнами (соответственно 194 и 65 г/сут). Таким образом, продукты местного происхождения по-прежнему вносят существенный вклад в питание саамов.
Так почему же дети и подростки кольских саамов не знают традиционной кухни своего народа и не задумываются о её роли как элемента культурного наследия?
Мы полагаем, что причин тому несколько.
Прежде всего, дети современных северян не столько незнакомы со способами приготовления местных продуктов и блюд «арктической кухни», сколько не придают им значения. Это вполне объяснимо: обычаи питания настолько глубоко включены в сферу повседневности и индивидуальный опыт человека, что вычленить их роль как элемента культуры бывает непросто, особенно ребенку. Дополнительную сложность создает постепенная «вестернизация» способов приготовления местной пищи, еще больше затеняющая этническую специфику. Огромную роль играет естественное для современной жизни заполнение рынка стандартными покупными продуктами, значительно теснящими традиционные для коренных северян блюда в силу своей доступности, легкости в приготовлении, разрекламированности, привлекательности упаковок. Питание детей в «организованных коллективах» - детских садах, школьных столовых – все более теряет местную специфику. Сравнение меню-раскладок столовой Ловозерской средней школы-интерната за апрель-март 1995 и 2005 года показало, что если в середине 1990-х годов в рацион учащихся еще включались оленина и рыба местных пород, то в 2005 году питание детей стало уже полностью «русифицированным». С формальной стороны, показатели фактического питания учащихся (состав пищи, её разнообразие, энергетическая стоимость) вполне удовлетворительны. Включение в меню детского коллектива продуктов местного происхождения не является необходимым требованием, так что с этой стороны никаких претензий к руководству интерната предъявляться не может. Однако несомненно, что исчезновение элементов традиционной пищи из повседневного меню ведет ко всё большему снижению их ценности в глазах детей коренных северян.
Падение престижа местной пищи – важная причина, приводящая к «кулинарному нигилизму» детей кольских саамов. В этом, пожалуй, и заключается важнейшее отличие ситуации с традиционной саамской кухней на Кольском полуострове от той, что складывается в других странах. В Финляндии и Норвегии характерные для саамов продукты и блюда – оленина, оленьи колбасы, сыры из оленьего молока, специфическим образом приготовленная рыба – высоко ценятся как в среде самих саамов, так и у населения стран «Северного сообщества» в целом. У кольских же саамов и коми-ижемцев, судя по результатам опроса и детей, и взрослых, в качестве «престижной» праздничной пищи выступают блюда европейской (даже не русской) кухни, приготовленные преимущественно из покупных, а не местных продуктов.
Это тревожный знак. По мнению этнологов, традиции питания относятся к разряду наиболее устойчивых элементов культуры, часто проявляющихся как один из «этнокультурных символов», наиболее явно отражающих своеобразие народа и в глазах его собственных представителей, и в восприятии стороннего наблюдателя. Блюда национальной кухни – один из важных символов этничности, особенно в праздничных ситуациях. У коренных северян Кольского Заполярья, однако, местные продукты и блюда теряют важнейшую функцию поддержания этничности. Особенно опасно отсутствие преемственности поколений в передаче знаний о традиционном питании. Если ситуация не изменится, кольским саамам грозит утрата существенного элемента национальной культуры.

 Отправлено: 12.12.12 23:30. Заголовок: Состояние питания де..

Состояние питания детей саамов с.Ловозеро
Мы уже упомянули, что фактическое питание, то есть количество, состав и энергетическая стоимость продуктов, потребляемых состоящими в организованных коллективах детьми с.Ловозеро, отвечает соответствующим нормативам. Но отвечают ли эти нормативы реальным потребностям организма ребенка, живущего в условиях Заполярья?
Чтобы ответить на этот вопрос, следует изучить статус питания группы, то есть оценить, соответствуют ли возрастно-половым стандартам антропометрические показатели, отражающие соотношение между потребностями организма в пище и/или энергии, и реальным питанием. В таких случаях Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) рекомендует ориентироваться на характеристики референтной выборки, для которой рассчитаны показатели масса-для-возраста и масса-для-роста (Frisancho, 1990; Sullivan, Gorstein, 1999; Onis, Blossnr, 2003; Onis et al., 2004). Показатель масса-для-роста представлен ограниченно (имеются данные для мальчиков в возрасте до 11 лет и с длиной тела до 145 см и девочек до 9 лет и с длиной тела до 137 см). Поэтому для выявления детей с избыточным весом и ожирением использованы таблицы массо-ростового индекса (ИМТ), в которых представлены значения, приведенные к критериям избыточной массы тела (25 кг/м2) и ожирения (30 кг/м2) у взрослых.
Показатели масса-для-возраста и масса-для-роста (последний – с учетом указанных ограничений) оценены с использованием классификационной системы Z-баллов. В этой системе Z-балл конкретного ребёнка представляет собой количество стандартных отклонений (SD), на которые рассматриваемый антропометрический показатель (с учётом возраста и пола) отклоняется от медианы референтной выборки. Z-баллы вычисляются с использованием программы ANTHRO Центра по контролю за заболеваниями ВОЗ (CDC WHO), в качестве стандарта принята референтная выборка NCHS/WHO. Обследованные дети, Z-балл которых хотя бы по одному из индексов выходил за границу ±2SD, расценивались как характеризующиеся отклонениями в статусе питания.
Примененные методы исследования позволяют оценить как состояние питания отдельного ребенка, так и статус обследуемой группы в целом. Критерии ВОЗ, предложенные для оценки недостаточности питания детей в обследуемой группе (популяции), представлены в Таблице 3.9.
Таблица 3.9
Классификация степени распространенности недостаточности питания среди детей

Показатель Распространенность недостаточности питания на основании числа случаев (%)
Малая Средняя Высокая Очень высокая
Отставание по массе тела <10 10-19 20-29 ≥30
Дефицит массы тела <5 5-9 10-14 ≥15
Источник: Physical status…, 1995

Таблица 3.10
Отклонения в статусе питания среди детей с.Ловозеро 7-17 лет,
по формам, согласно критериям ВОЗ (в процентах)

Группа Год обследования Форма и частота отклонений (%)
Дефицит массы тела Отставание по массе тела Избыточн. масса тела Ожирение
Все учащиеся 2005 0 5,1 6,6 0,9
1995-97 1,4 4,5 3,9 0,8
Саамы 2005 0 9,6 4,3 0
1995-97 1,5 4,7 3,2 0
Коми 2005 0 6,0 4 0
1995-97 0 6,6 5,6 1,5

Частота отклонений в статусе питания среди детей школьного возраста с.Ловозеро в 2005 году в сравнении с 1995-97 годами представлена в Таблице 3.10. Отклонения в виде отставания по массе тела обнаружены у 5,1%; случаев выраженного дефицита массы не выявлено. Основываясь на рекомендациях ВОЗ, следует заключить, что недостаточность питания во всех обследованных этнических группах сельского населения Кольского полуострова встречается редко. Между 1995-97 и 2005 годами доля детей Ловозера, отстающих от нормативов по массе тела, уменьшилась в полтора раза.
Доля детей с ожирением осталась очень низкой (менее 1%), но число учащихся с избыточной массой тела возросло почти вдвое – с 3,9% в 1995-97 годах до 6,6% в 2005. Следует подчеркнуть, что заключение об «избыточности» массы тела основывалось на превышении пороговых значений ИМТ. При таком методе оценки в группу индивидов с «избыточной» массой, кроме детей с избытком жировой ткани, попадают и индивиды со значительным развитием мышц (прежде всего, активно занимающиеся спортом). Таким образом, частота избыточной массы тела в обследуемой выборке несколько завышена.
В целом в 2005 году 12,6% детей имели различной степени отклонения по массе тела (как недостаток, так и избыток массы относительно роста или возраста). В 1995-97 годах доля таких детей составляла 10,6 процента. Учитывая влияние случайных колебаний при небольших размерах выборок, мы склонны заключить, что за прошедшее десятилетие существенных изменений в состоянии питания детей с.Ловозеро не произошло.
Все сказанное справедливо и по отношению к детям саамов, хотя популяционная оценка состояния их питания затруднена из-за малочисленности выборки. Учитывая это, приведем лишь самые общие характеристики.
Средние значения индекса масса-для-возраста у представителей всех возрастно-половых групп саамов находятся в пределах ±2SD референтных величин ВОЗ. Максимальные отклонения равны –1,7SD у 13-летних мальчиков, и –1,9SD у 16-летних девушек. На эти крайние значения следует обратить внимание, хотя формально представители указанных возрастно-половых групп и относятся не к группе риска, а к категории детей с «массой тела ниже средней».
Средние значения индекса масса-для-роста (мальчики-саамы 7-11, девочки 7-9 лет) находятся в пределах стандартного отклонения от референтной величины (диапазон изменений от –0,1 до –0,8SD). Можно заключить, что массо-ростовые соотношения у детей младшего школьного возраста близки к средним референтной выборки, хотя все отклонения и направлены в сторону снижения. Заметим, что в 1995-97 годах значения индекса масса-для-роста у детей саамов тех же возрастно-половых групп практически совпадали с референтными показателями ВОЗ. Это свидетельствует о том, что длина тела детей саамов за последнее десятилетие прирастала интенсивнее, чем масса (см. Главу 2).
Важную информацию о состоянии питания представителей той или иной группы дает изучение компонентного состава тела и степени развития подкожной жировой клетчатки. Толщина кожно-жировой складки на задней поверхности плеча (над трицепсом) практически равна у детей саамов и их русских сверстников (Таблица 3.11). Несколько меньшее развитие подкожного жира у юношей и девушек саами 15-16 лет по сравнению с русскими отражает характерную особенность коренных жителей Заполярья: малое развитие подкожной жировой ткани (Алексеева, 1977).
Таблица 3.11.
Толщина кожно-жировой складки над трицепсом
у детей различных этнических групп пос.Ловозеро
Пол,
возраст
[лет] Саамы Русские
N M SD N M SD
Мальчики
9-10 41 7,5 2,5 25 7,1 2,2
11-12 42 8,4 2,9 19 8,2 3,1
13-14 29 9,4 3,7 20 10,6 5,9
15-16 10 6,2 1,5 9 8,4 3,4
Девочки
9-10 51 8,0 2,6 17 7,7 1,7
11-12 32 9,1 3,0 10 9,7 1,5
13-14 28 11,7 2,9 19 12,1 3,0
15-16 26 14,2 2,6 16 15,6 3,8

В целом, учитывая показатели длины и массы тела, значения массо-ростовых соотношений и степень развития подкожной жировой клетчатки, состояние питания детей кольских саамов следует оценить как удовлетворительное.

 Отправлено: 12.12.12 23:31. Заголовок: Новая пища - новые р..

Новая пища - новые риски?
Изложенное в предыдущих параграфах можно резюмировать следующим образом.
Под влиянием реалий современной жизни кольские саамы отходят от традиционного питания, и хотя их пища и включает ряд продуктов местного происхождения, они все больше ориентируются на покупные продукты промышленного изготовления. Питание детей в организованных коллективах соответствует общероссийским нормативам и, по сути, не отличается от питания сверстников, проживающих в других регионах страны. При этом статус питания детей кольских саамов удовлетворителен, а частота отклонений от нормального физического развития не отличается достоверно от показателей, характеризующих выборки детей других этнических групп. Отсюда напрашивается следующий вывод: происходящие под влиянием «модернизационных» процессов изменения питания саамов не ведут к ухудшению их здоровья, а ситуация в целом достаточно благоприятна.
На наш взгляд, однако, ситуация гораздо сложнее, и для такого однозначно оптимистического заключения данных пока недостаточно.
Прежде всего, заметим, что результаты антропометрии, на основании которых было сделано заключение об удовлетворительном статусе питания кольских саамов, не позволяют судить о составе потребляемой или пищи. Между тем, именно содержание в пище определенных макро- и микронутриентов и их баланс являются факторами, к которым веками адаптировалось ведшее традиционный образ жизни население тех или иных районов. Выявленную нами в популяции саамов специфику частот генов, детерминирующих особенности обмена веществ, мы трактуем именно как показатель адаптации к специфической «арктической» диете.
Питание саамов стало претерпевать быстрые и существенные изменения около 50 лет назад (Лукьянченко, 1971, 2002, 2003; Näyhä, Hassi, 1993; Nilsen et al., 1999). Поскольку темпы и направление изменений в группах российских и зарубежных саамов сходны, мы считаем допустимым объединить имеющиеся материалы и рассматривать влияние «модернизации» питания на здоровье коренного населения Фенноскандии и Колы в целом.
Среднесуточная энергетическая стоимость пищи современных саамов (без учета межполовых различий) в наши дни составляет в среднем 2698 ккал, что примерно на 15% ниже, чем в первой трети XX века (Иванов-Дятлов, 1928; Laitinen et al., 1996). Это, несомненно, связано с «модернизацией» образа жизни (благоустройством жилищ, механизацией домашнего труда, распространением автомобилей и мотонарт и т.п.). Современный уровень физических нагрузок не требует столь высокого, как раньше, расхода энергии, и для его компенсации требуется меньшее поступление калорий с пищей. Таким образом, снижение потребления энергии с пищей у саамов не должно вызывать тревоги.
Более пристального внимания требуют изменения состава рациона. В наиболее общем виде судить о них можно по соотношению основных питательных веществ – белков, жиров и углеводов (Таблица 3.12).

Таблица 3.12.
Состав традиционной и современной пищи саамов

и рекомендованные нормы потребления для населения Северной Европы

Варианты диет Вклад в энергетическую стоимость (%) Источник
Белки Жиры Углеводы
Саамы – традиционное питание (Россия) 27 15 58 Иванов-Дятлов, 19281
Саамы – современное питание (Финляндия) 20 41 39 Laitinen et al., 1996
Саамы – современное питание (Норвегия) 2 16 37 47 Nilsen et al., 1999
Рекомендованные нормы потребления 15 30 55-60 Мартинчик и др., 2002
1 – расчет вклада нутриентов: А.К.
2 – мужчины

Видно, что доля белков в рационе снизилась примерно на четверть, но все же остается высокой. Среднесуточное потребление мяса и мясопродуктов, а также рыбы, у саамов выше, чем у финнов, проживающих в тех же районах и, как и саамы, занимающихся оленеводством (Laitinen et al., 1996). Мяса и мясопродуктов саамы потребляют на треть больше, чем финны (соответственно 300 и 205 г/сут), причем доля оленины в рационе саамов существенно выше (194 против 65 г/сут). Такие же отличия обнаружены и в диете норвежских саамов по отношению к рациону норвежцев (Nilsen et al., 1999).
Большое количество животного белка – характерный признак «арктической диеты», присущей и саамам (Козлов, 2004). Одним из вариантов адаптации к подобной диете могло быть повышение частоты аллеля T гена AGXT, характерное для саамов (этот вопрос мы уже обсуждали).
В современном мире, однако, потребление значительного количества оленины связано и с определенным риском. Дело в том, что Кольский полуостров относится к регионам России с наиболее неблагополучной экологической обстановкой. Экологическая ситуация в западной и южной частях полуострова характеризуется соответственно как очень острая и острая, и только на севере её оценивают как «условно удовлетворительную». Общая площадь загрязнений в окрестностях городов Апатиты-Мончегорск-Оленегорск составляет 2050 км2 (Антипова, 2001). Хотя принадлежащие сельскохозяйственным кооперативам пастбища домашних оленей и расположены преимущественно в северо-восточной части Колы, стада частных оленей выпасают и юго-западнее Апатитов и Оленегорска (Робинсон, Кассам, 2000). Печень же северного оленя обладает способностью в высоких концентрациях накапливать промышленные поллютанты (загрязнители), в том числе продукты радиоактивного загрязнения и тяжелые металлы - свинец, кадмий и ртуть (Egeland et al., 1998).
Потребление больших количеств оленины приводит к сравнительно высокому поступлению в организм человека тяжелых металлов и других вредных веществ. Саамы Финляндии, например, еженедельно получают с пищей вдвое больше свинца, чем жители Дании: соответственно 337 и 162 μg (AMAP, 2003). Эта доза ниже установленного порога (1500 μg/нед), но, подчеркнём, она характеризует уровень промышленного загрязнения местных продуктов в благополучной Финляндии, а не на Кольском полуострове, где ситуация значительно острее. Кстати, продуктов радиоактивного загрязнения в оленине из той же Финляндии содержится в 10-45 раз больше, чем в мясе северных оленей из удаленной от промышленных центров Гренландии (Born, Böcher, 2001). Приведенные цифры говорят о том, что продукция оленеводства, прежде чем она будет допущена к употреблению, должна подвергаться особо тщательному санитарному контролю.
В целом же потребление больших количеств оленины и рыбы не просто отвечает традициям питания саамов, но и безусловно полезно. В данном случае мы вовсе не намерены пропагандировать модные ныне концепции «локального питания» и т.п. Речь идет о том, что включение в рацион рыбы и мяса диких животных (а оленина близка к нему по составу) способствует поддержанию благоприятного баланса жиров в организме человека.
Жиры (липиды) состоят из молекулы глицерина, к которой присоединены две (в растительных маслах) или три (в животных жирах) молекулы жирных кислот. Насыщенность жирных кислот зависит от содержания в их молекулярной цепи водорода и углерода. Чем больше насыщена углеродом жирная кислота, тем выше температура плавления жира. При температуре тела насыщенные жиры размягчаются, но не плавятся, и потому могут скапливаться на внутренней стенке сосудов в виде атеросклеротических бляшек. Баланс насыщенных и ненасыщенных жирных кислот определяет усвояемость жира организмом и его питательные свойства.
Организм животных и человека не в состоянии продуцировать полиненасыщенные жирные кислоты (ПНЖК) и вынужден получать их извне. Жизненно необходимая омега-3-ПНЖК в больших количествах содержится в жире и мышечной ткани рыб и морских млекопитающих – китов, тюленей, моржей. В меньших, но также заметных концентрациях, омега-3 кислоты обнаружены в травах, служащих кормом для диких животных, но корм, который получает скот стойлового содержания, омега-3-ПНЖК практически лишен. Северный олень – одно из немногих одомашненных животных, питающихся так же, как его дикие сородичи. В результате концентрация омега-3 кислот в оленине значительно выше, чем в свинине или говядине.
Поступление в организм человека достаточного количества омега-3 полиненасыщенных жирных кислот ведет к изменению баланса фракций холестерина в пользу липопротеидов высокой плотности (ЛПВП). ЛПВП обладают антисклерогенным действием в отличие от липопротеидов низкой плотности, которые, напротив, способствуют отложению холестерина на стенках кровеносных сосудов. Таким образом, потребление больших количеств рыбьего жира и оленины, характерное для традиционной «северной» диеты, служит своеобразной защитой от развития атеросклероза.
Из Таблицы 3.12 следует, что потребление саамами пищевых жиров возросло более чем вдвое и значительно превысило рекомендованные нормы. Особую проблему создаёт то, что значительное место в рационе саамов заняли покупные жиры с высоким содержанием тугоплавких насыщенных жирных кислот. Именно эти вещества представляют особый риск в плане развития атеросклероза и других сердечно-сосудистых заболеваний. Потребление насыщенных жиров оленеводами-саамами существенно ниже, чем финнами, но рацион не занятых в оленеводстве саамов Южной Швеции по этому неблагоприятному показателю превосходит не-саамское население (Laitinen et al., 1996; Hassler, 2005).
Такой сдвиг в питании для саамов особенно опасен. Характерная для них высокая концентрация аллеля APOE*e4 (Таблица 3.6), вероятно, давала определенные преимущества при обитании в высоких широтах в условиях периодической нехватки липидов. Однако резкое (на протяжении жизни двух-трех поколений) увеличение объема потребляемых жиров и переход к высокохолестериновой диете в сочетании со снижением уровня физических нагрузок чревато повышенной опасностью атеросклероза (Bernstein et al., 2002). Именно такая ситуация и наблюдается сейчас в различных группах саамов. Согласно наблюдениям шведских коллег, уровень физических нагрузок саамов сегодня не отличается от характерного для шведов (Edin-Liljegren et al., 2004; Hassler, 2005). Это означает, что по сравнению с физической активностью рыбаков, охотников и оленеводов он заметно снизился.
Из сказанного следуют три важных вывода. Во-первых, потребление саамами жиров в целом следует всемерно сокращать. Во-вторых, продукты, содержащие насыщенные жирные кислоты (маргарин, сливочное и подсолнечное масло, сало домашних животных) по возможности должны замещаться жирами ненасыщенными. В российских условиях рекомендация заменять подсолнечное масло оливковым у многих, особенно сельских жителей, вызовет лишь грустную улыбку (цены!), но использовать для приготовления пищи олений жир вместо маргарина – путь реальный. Наконец, третий важный момент: следует максимально повышать уровень физической активности, что существенно снижает опасность развития атеросклероза даже при носительстве «неблагоприятного» в условиях современной жизни аллеля APOE*e4.
Обратим внимание, что эти задачи решаются путем информации населения и воспитания, прежде всего в детском и юношеском возрасте, навыков физической культуры. Снижение риска распространения атеросклероза у российских саамов – дело не только врачей, но и педагогов.

 Отправлено: 12.12.12 23:31. Заголовок: Что касается потребл..

Что касается потребления углеводов, то здесь картина изменений особенно непроста. В целом оно снизилось на 20-33%, по-видимому, за счет замены углеводов жирами (Таблица 3.12). Однако приведенные в таблице обобщенные показатели отражают ситуацию лишь в малой степени. Насколько можно судить, значительные изменения произошли в соотношении различных групп углеводов, входящих в состав диеты саамов.
Пищевые углеводы представлены широкой группой веществ, в которую входят сахара (подразделяющиеся на моно- и дисахариды) и сложные полисахариды (крахмал и пищевые волокна). Доля наиболее распространенного в современной европейской кухне моносахарида, столового сахара, в рационе саамов выросла как минимум вдвое. Если в первой трети XX века среднесуточное потребление сахара равнялось примерно 33 г, то в конце столетия, судя по данным H.Nilsen et al. (1999), у норвежских саамов оно достигло 48-77 граммов (соответственно у женщин и мужчин). Это примерно равно количеству сахара, входящему сегодня в рацион жителей Российской Федерации - 65 г/сут (Kozlov et al., 2005).
Сложность, однако, в том, что на протяжении столетий сахара занимали весьма скромное место в традиционной диете коренных жителей высоких широт. В силу экологических условий Севера, ведущую роль в их питании играли белки. Это хорошо видно из Таблицы 3.12: доля энергии, которую поставляли саамам животные белки, в начале XX века была очень велика – 27% против 15% у современного жителя Европы. Высокое, по «арктическим» меркам, количество углеводов в диете саамов прошлого века обеспечивали в основном мучные продукты, а не сахар. Однако нервной ткани и мозгу для нормального функционирования требуются значительные количества сахаров, которые в условиях Арктики доступны мало и непостоянно (их естественным источником здесь были, по сути, только ягоды – см. Таблицу 3.1). В ходе многовековой адаптации к специфической диете у коренных северян сформировался своеобразный вариант обмена веществ, при котором «внешний» дефицит сахаров компенсировался за счет перераспределения ресурсов. При «белковом» варианте питания из кишечника в кровь поступает большое количество аминокислот. Это стимулирует продукцию гормонов поджелудочной железы – инсулина и глюкагона. В результате их сочетанного действия из поступивших с пищевыми белками аминокислот образуются необходимые «эндогенные углеводы» - простые сахара (моносахариды).
При таком варианте обмена веществ, сочетанном с традиционной «арктической» диетой, повышенное содержание глюкозы в крови встречается исключительно редко. Средняя концентрация сахара в крови обследованных нами в 1995-97 годах кольских саамов составила 4,38±0,81 ммоль/л, что практически совпадает с медианой нормального колебания признака: от 3,3 до 5,5 ммоль/л.
Но рост потребления экзогенных сахаров, в том числе столового сахара, приводит к неблагоприятным последствиям: концентрация глюкозы в крови коренных северян быстро нарастает. Параллельно растет и частота нарушений чувствительности к глюкозе (одного из первых симптомов развивающегося диабета), и собственно сахарного диабета. Исследования в Западной Сибири показали, что у коренных северян, ведущих близкий к традиционному образ жизни (охотники, рыбаки, оленеводы), нарушения метаболизма сахаров редки. Они обнаружены примерно у 5% обследованных, что в 2-4 раза меньше, чем в европейских популяциях. Среди частично «вестернизированных» северян, живущих в тех же посёлках, но занятых в современных сферах деятельности (медики, учителя, сельская администрация), нарушения обмена сахара встречаются уже со вполне «европейской» частотой: чуть меньше 11 процентов. У студентов же, переехавших из посёлков в приполярные города для учёбы в ВУЗах и техникумах, частота нарушений уже критически высока: 17% (Козлов, Вершубская, 2004).
По данным Ловозерской ЦРБ, в 2006 году диабет был зарегистрирован у пятерых из 783 проживавших в селе саамов (0,64%). Этот показатель близок к характерному для коренных северян других регионов РФ, ведущих близкий к традиционному образ жизни (0,5%). Однако, как свидетельствуют материалы и наших собственных, и многих других исследований, изменения образа жизни и питания, подобные происходящим в группе кольских саамов, являются серьезным фактором риска распространения в популяции сахарного диабета (Kozlov et al., 2007). Учитывая это, местным медикам следует проводить постоянный мониторинг нарушений сахарного обмена у представителей коренного населения района, особенно у подростков и молодых взрослых.
Нарушение толерантности к глюкозе и сахарный диабет – далеко не все возможные последствия, которые влечет за собой увеличение доли пищевых сахаров в диете саамов. Дополнительную сложность создает эволюционно обусловленная специфика обмена сахаров, присущая многим северянам. Сохранявшийся на протяжении жизни многих поколений сравнительно слабый контакт с экзогенными сахарами вел к ослаблению отбора, поддерживавшего на достаточно высоком уровне активность расщепляющих их ферментов (для усвоения каждого дисахарида требуется особый фермент). Результат виден из Таблицы 3.13: неусваиваемость (малабсорбция) дисахаридов у коренного населения высокоширотных регионов встречается существенно чаще, чем у обитающих в умеренных и субтропических областях европейцев (Kozlov et al., 2005).

Таблица 3.13.
Частота малабсорбции дисахаридов в арктических и европейских популяциях

Дисахарид Малабсорбция, %
Коренное население Арктики Население Европы
Сахароза 5-6,9 Менее 0,5
Трегалоза 10,5 0,25-2
Лактоза 48-96 2-37

 Отправлено: 12.12.12 23:32. Заголовок: В условиях традицион..

В условиях традиционного образа жизни и питания, малабсорбция дисахаридов у коренных северян не была явлением патологическим: правильнее рассматривать её как специфический вариант физиологической нормы, отвечающий условиям среды обитания. Однако сегодня, при включении в рацион больших количеств покупных продуктов, отвечающих по своему составу потребностям организма «среднего европейца», нарушения усвоения экзогенных сахаров могут проявиться у коренных северян в виде болезненных состояний. Пониженная продукция ферментов сахаразы (расщепляющей столовый сахар, или сахарозу), трегалазы, воздействующей на содержащийся в грибах сахар трегалозу, и расщепляющей молочный сахар лактазы, при контакте человека с соответствующим сахаром проявляются в урчании и неприятных ощущениях в области желудка и кишечника, расстройствах стула, тошноте, рвоте, головных болях (Козлов, 1996; Arola, 1999).
К сожалению, российские врачи почти не знакомы с проблемой нарушения обмена (малабсорбции) углеводов, особенно у населения северных регионов. Это затрудняет постановку правильного диагноза и может приводить к ошибкам в выборе лечебных процедур. Например, едва ли не во всех медицинских руководствах больным с гастритами и язвенной болезнью желудка рекомендуется «молочная диета», но почти нигде не упоминается о том, что сопутствующая гиполактазия (пониженная продукция фермента лактазы, нормальный вариант работы кишечника, наблюдающийся у 48% здоровых кольских саамов) при этом может привести к ухудшению состояния пациента.
Дополнительную сложность представляет «скрытое», неявное проникновение большого количества дисахаридов в северные регионы.
Столовый сахар – чистейшая сахароза, для усвоения которой требуется только один фермент – сахараза. «Пищевые сахара», или «сладости» в целом, напротив, представлены целой группой разнообразных сложных сахаров. Соответственно, их метаболизм требует участия комплекса дисахаридаз. Но состав пищевых сахаров в диете саамов существенно изменился. В 1920-х годах подавляющая часть на долю сахарозы (Иванов-Дятлов, 1928). Однако к концу века, по самым грубым расчетам, проведенным по данным H.Nilsen et al. (1999), вклад в рацион столового сахара (3,9% общей калорийности пищи) практически сравнялся с долей других сладостей – шоколада, сладких газированных напитков, десертов и т.п. (они поставляют не менее 3% энергии). Иными словами, если раньше для усвоения сахаров организму нужна была почти одна сахараза, то сегодня половина потребляемых сладостей требуют участия в их метаболизме целого комплекса ферментов.
Проблема не только в увеличении диапазона необходимых ферментов. Современные продукты могут к тому же содержать сложные сахара в непривычном виде. Что это значит, рассмотрим на примере молочного сахара – лактозы (Козлов, 1996; Шлейп, 2004). Раньше северяне получали этот дисахарид почти исключительно с молоком: сначала материнским, затем – ещё и с коровьим. Поскольку коровье молоко было пищей непривычной, и к тому же вызывало неприятные ощущения и расстройства кишечника, люди избегали его, а вместе с ним – и лактозы. Теперь лактоза встречается не только в молоке. Она все шире применяется при производстве кондитерских изделий, конфет, шоколада, крайне популярного на Севере сгущенного молока, а также колбас, сосисок и других мясных продуктов. Содержание лактозы в картофельном пюре быстрого приготовления не ниже, чем в цельном молоке, а в современных кашах-полуфабрикатах её больше от 1,5 до 4 раз. Избежать употребления столь разнообразных (к тому же широко рекламируемых и, действительно, удобных в быту) продуктов очень сложно, а население практически не информировано о содержании в них лактозы.
Распространяется на Севере и привычка к употреблению в пищу грибов. В первой трети XX века врачи подчеркивали, что кольские саамы употребляют грибы крайне редко и неохотно. Традиционно их вообще не рассматривали как съедобный продукт и ели только в исключительных случаях. «…[Лопарями] грибы употребляются в пищу … в редких случаях… [Они] считают пищу из них «пустой забавой», - свидетельствовал Ф.Г.Иванов-Дятлов (1928). Затем грибы стали заготавливать на продажу, а сегодня большинство опрошенных нами саамских женщин уверяет, что блюда из грибов в их семьях обычны. Казалось бы, это не «скрытое», а откровенное проникновение трегалозы в «северную кухню». Но дело в том, что о дефиците фермента трегалазы и симптомах его проявления не знают не только местные жители, но и врачи. Северные больницы к тому же не имеют возможностей для диагностики активности трегалазы, что повышает вероятность постановки ошибочных диагнозов и назначения неадекватного лечения.
* * *